претендовал. — Ухмыляясь подытожив, он резко занес над головой топор. — Да ладно?! Ты серьезно?! Обоссался?! Ну и дела… — брезгливо попятился дверг. — Я же пошутил, дурень. Живите уж вдвоем. Глеб, выкинь оставшиеся оружие за борт, — скомандовал Сормит.

Человек в плаще сполз по перилам и сел в собственную лужу.

Дверг подошел к борту корабля и посмотрел в лодку. На дне, заполненном кровью, по разные стороны лежали два тела. Серые, стеклянные глаза эльфа смотрели в небо; руки по-прежнему сжимали лук, тетиву которого он так и не успел натянуть. Второе тело со стоном и хрипотцой в голосе обратилось к нему:

— Ну ты все там? Закончил? — простонал Муфас. Из его груди торчал болт от арбалета. Белое одеяние обагрилось, а тюрбан, слетевший с его головы, наполовину утонул в луже крови.

— Ты как? Протянешь? — расстроился от увиденного дверг. Он прекрасно знал, что такая рана не совместима с жизнью. Но все же этот темнокожий человек был колдуном или чародеем, или магом. В общем, Сормит не видел разницы.

— Послушай, — прохрипел Муфас, — обыщи корабль в поисках чего-нибудь ценного. Сомневаюсь, что они привезли обещанное золото за пробный товар, но мало ли. Забери весь товар под банкой и верни все шефу. Расскажи обо всем Соломону.

Обдумывая слова Муфасы, Сормит внимательно слушал его.

— Ты хороший боец, Сормит… Сормит… Занавер… — почти шепотом сказал Муфас. Его глаза закрылись, а тело обмякло.

***

— Не могу мириться с мыслью, что мне придется тебя отпустить. Эти две недели перевернули мою жизнь с ног на голову или наоборот — с головы на ноги. Давай сбежим. Давай останемся здесь, в этом лесу.

— Дани, глупенький. Ты же знаешь, как я желаю того же. Но я не могу. Папенька ждет меня и, если я сбегу, пострадают невинные эльфы.

Он смотрел на нее не моргая, его сердце разрывалось на тысячу частиц. Оно было полно тоски и отчаяния. Хоть они и знакомы всего две недели, ему казалось, что он знает ее всю жизнь. Казалось, что они просто когда-то были разлучены, но теперь вновь обрели друг друга. Что это было? Прошлая жизнь? Может, судьба? Он не знал ответа, но знал, что вот-вот вновь ее потеряет. Он явно не готов к этому.

Эти необычайно красивые волосы цвета синей ночи. Милый носик, кончик которого слегка задран кверху. Белая нежная кожа. Густые черные ресницы и большие серые глаза. Пьянящий запах лилий и сандала. Рианэсс была мечтой, которой суждено сбыться.

— О чем ты думаешь? — шепотом спросила эльфийка.

— Я ждал тебя всю свою жизнь, а ты, не успев появиться, исчезаешь.

— Ты говоришь так, будто это навсегда. Ты пугаешь меня.

— Если бы я только допустил мысль, что это навсегда, в эту же секунду лишил бы себя способности дышать.

— Замолчи, дурак.

— Умоляю, давай сбежим.

— Я никогда бы не смогла так поступить с папой. Мне нужно вернуться домой. Я наследница империи, он возлагает на меня большие надежды, и я никогда не подведу его. Наше расставание не будет долгим. Ты же знаешь, как много для меня значишь. — Рианэсс положила голову на зеленую траву и посмотрела в небо.

— Но когда? Когда мы вновь увидимся? Когда я смогу тебя прижать к себе?

— Я не знаю, Дани. Моя учеба подошла к концу. Но при первой же возможности я вернусь к тебе. Мы же справимся? — Она вновь повернула голову набок и посмотрела на него.

— Нэсс, я на все готов ради тебя. — Данноэ’саэвэль попытался улыбнуться. — Ну конечно, мы справимся. — Теперь он повернул голову и посмотрел в голубое небо.

Она взяла его за руку, и, скрестив пальцы, они молча лежали у старого дуба. Взаимно переживая о неизбежном расставании, погрузились в свои мысли. Впрочем, мысли у них были едины: они желали, чтобы время замерло.

— Никогда бы не подумал, что полюблю дочку самого эльфийского императора, — прервал тишину он.

— Дани, не называй его эльфийским императором, — нахмурила брови Рианэсс.

— Извини, не хотел тебя задеть… Просто в Разноместе все его так называют.

— Он император Элист’Авена. Наша империя состоит не только из эльфов, но также из фавлов и гномов.

— Как думаешь, есть ли у меня шанс ему понравиться? Одобрит ли он?

— Хоть ты и с Разноместа, но ты эльф. А это уже полдела. Придет время, и я познакомлю вас. Ему придется тебя принять ради меня.

Они снова замолчали. Теплый ветерок гулял по кронам деревьев, приводя в движение тысячи зеленых листьев. Хоть ночи были еще довольно прохладными, весна заняла свой природный трон.

— Как же я мечтаю, чтобы ты увидел Величайший Мост. Ты даже не представляешь, насколько он прекрасен. Я так хочу увидеть твои эмоции, — улыбнулась эльфийка, говоря о гигантских размеров мосте из белого мрамора, что связывал два континента между собой.

— Я наслышан, но никогда не доводилось видеть его.

— Мы это исправим.

Данноэ’саэвэль улыбнулся и обнял Рианэсс. Они слились в долгом поцелуе. Она гладила его спину, знакомя с такой нежностью, которой он и не знал до нее. Нет, конечно, ему доводилось получать ласку от десяток девушек и даже женщин. Воздыхательниц у него было хоть отбавляй. Смазливое лицо, широкие плечи, стройная фигура делали свое дело. Однако было что-то в прикосновениях Рианэсс, чего не могла ему подарить ни одна из них.

Одной ладонью эльф гладил ее щеку, а другой нежно водил по внешней стороне бедра. Он безумно ее хотел. Хотел так, как никогда и никого. Но эта тема уже была пройдена еще в первую ночь их знакомства. Она принцесса целой империи. И только через год, на свое двадцатилетие, она окунется в священное озеро эльфов. Озеро, которое благословит ее как наследницу престола. Поддаться слабости сейчас означает лишить ее всего этого. На чашах весов стояло действительно многое, если не все: ее наследство и отношения с отцом, императором — Еа’нвентом.

Этот поцелуй мог перейти с нежного в страстный, но не перешел. Данноэ’саэвэль неохотно отпрянул от ее губ и снова завалился на спину, скрестив пальцы рук под затылком.

— И чему же научили тебя в Разноместе? — Он попытался отвлечься, чтобы не терять силу воли.

— Много чему. Разномест действительно удивительное место. Что ты знаешь про историю своего государства?

— Ты не поверишь, практически ничего.

— Как же так? — искренне удивилась она.

— А я ждал всю жизнь, чтобы ты мне рассказала. Я с удовольствием послушаю.

— Ну… это будет долго.

— Я только и мечтаю — слушать твой голос вечность. Всегда.

— Ты сам напросился. — Эльфийка легонько толкнула его. — Двести пятьдесят восемь лет