Итак, Тоби и его родители день за днем спускались к Нижним Ветвям. На Дереве любое путешествие полно опасностей и приключений. Они шли пешком, то по одной ветке, то по другой, с трудом находя тропу, рискуя заблудиться, попасть в тупик или провалиться в трещину. Осенью не стоило выходить на огромную гладкую поверхность бурых листьев — их часто уносил ветер, и незадачливый путник мог пропасть неведомо где.

Обитатели Дерева путешествовать не любили. Многие за всю жизнь ни разу не покидали ветки, на которой родились. Находили работу поблизости, годами дружили с соседями… Понятно, почему люди, настолько привязанные к своим ветвям и корням, называли лучших друзей «корешками». И женились только на своих, тех, кто жил на ближайшей ветке. Поэтому, если девушка с Вершины выходила вдруг за юношу из Середины Кроны, их брак считался нарушением правил и вызывал всеобщее неодобрение. Родители Тоби именно так и поступили. На них смотрели косо, осуждая безрассудную любовь. Лучше бы подыскали себе ровню.

В отличие от окружающих, Сим Лолнесс был приверженцем идеи «генеалогического древа». Ему казалось, что следующие поколения должны осваивать новые ветви, привносить что-то свое, понемногу приближаясь к небу. Его современникам подобное умонастроение казалось опасным.

Само собой, прирост населения вынуждал некоторые семьи сниматься с насиженных мест, тогда решение о переезде принимали сообща, всем миром. Целый род отправлялся на другую ветку, к Окраинным Поселениям, в глубину кроны, в тень, поближе к стволу.

На Нижние Ветви, в глухой угол, в немыслимую даль не уходил никто.

Во всяком случае, добровольно.

Не хотелось туда и Лолнессам, тем не менее однажды вечером они оказались в Онессе, дикой безлюдной стране, самой отдаленной области Нижних Ветвей.

По Нижним Ветвям Тоби с родителями пробирались уже два дня и наконец узнали, как те выглядят, на ходу озираясь по сторонам.

Бесконечный запутанный лабиринт сырых корявых сучьев. Кругом ни души. Лишь изредка по дороге попадались охотники на личинок, но и те удирали при их приближении.

Печальное зрелище! Повсюду разбухшая от влаги гниющая кора, таинственные разветвления, куда никто никогда не заглядывал, у основания веток — озерца скопившейся дождевой воды, целые леса зеленого мха; по трещинам и расселинам бегут ручьи, ползают странные насекомые; ветер годами не сдувал отсюда сухие мертвые листья… Висячие джунгли, полные непривычных загадочных звуков.

Большую часть пути Тоби плакал, горевал о разлуке с лучшим другом Лео. Но, очутившись на Нижних Ветвях, которые ему описывали как сущий ад, внезапно успокоился. Мрачный пейзаж заворожил его, мальчик почувствовал себя здесь как дома. Он понял, что оказался в волшебной стране и перед ним открывается простор для воображения и странствий.

Чем ниже они спускались, тем веселей становился Тоби. К нему постепенно возвращалась прежняя беззаботность, но он заметил, что его мама Майя все сильнее тоскует и скорбит.

Майя происходила из богатейшей семьи Алнореллов, владевшей едва ли не третью Вершины и обширными плантациями лишайника на Основном Стволе. В их угодьях на солнечной стороне устраивались грандиозные охоты, пышные балы, где лучшие красавицы плясали до зари и одерживали бесчисленные победы. По ночам вершину светящимися гирляндами опутывали факельные шествия. Отец Майи играл на фортепиано, пары танцевали вокруг, а потом бродили в темноте, любуясь звездами.

Маленькая Майя, единственная наследница огромного состояния, обожавшая отца и нежно им любимая, росла в атмосфере непрекращающегося праздника. Господин Алнорелл, красивый, великодушный, любознательный, был не менее впечатлительным и чутким, чем его дочь.

К несчастью, он рано умер, Майе тогда не исполнилось и шестнадцати. После его смерти всем стала заправлять мать девушки, так что о балах и званых ужинах под луной пришлось забыть навсегда.

Госпожа Алнорелл, бабушка Тоби, мрачная, унылая, казалось, сулила всем лишь беды, как черный таракан. Мужа и дочь она никогда не баловала и не радовала. Счастлив при ней был только казначей, господин Пелу, ведь теперь настал конец тратам и состояние семьи росло не по дням, а по часам. Доходы с плантаций, прибыль от торговли копились во вверенных ему сундуках, и оттуда годами не брали ни единой монетки.

Госпожа Алнорелл так любила деньги, что совсем позабыла, зачем они нужны, словно малыш, который не ест мятные конфеты, а складывает их под кровать. С той лишь разницей, что конфеты под кроватью пылятся и плесневеют, а деньги в сундуке лежат себе да лежат. Заплесневела от жадности и сама госпожа Алнорелл. И позеленела от злости, ведь все ее чувства за ненадобностью протухли и прогоркли.

Тоби прекрасно знал, что сказала бабушка, когда к ее дочери посватался юноша из Середины Кроны:

— Ну, теперь ты наплодишь слизняков!

Сим и Майя часто повторяли эту фразу и смеялись. Действительно, на родине Сима разводили слизней, огромных, совершенно безобидных тварей, чей жир использовали для освещения домов. Там слизняками гордились, и отец, вспоминая слова тещи, не раз называл Тоби в шутку «мой милый слизнячок».

Но Майя Алнорелл все-таки вышла замуж за Сима Лолнесса. Они полюбили друг друга еще тогда, в девятнадцать лет, в школе вязания, и с тех пор их взаимная любовь не ослабела.

Искусство вязать из шелковых нитей непременно осваивали все девушки из хороших семей. Сим Лолнесс записался в школу вязания потому, что с ранних лет был непомерно загружен и после библиотеки, ботанического сада и лаборатории у него не оставалось времени, чтобы, как говорила его мама, «ухлестывать за девицами». Само собой, в школе вязания он был единственным мальчиком и раз в неделю мог без помех созерцать сразу тридцать представительниц прекрасного пола, изучая неведомую ему породу в идеальных лабораторных условиях.

Первые дни он посвятил наблюдениям.

Через неделю изобрел вязальную машину.

А потом школу закрыли.

Ручной вязке из шелка настал конец.

Когда молодой человек из далекой Середины Кроны поднялся на Вершину, чтобы научиться вязать, одна красавица Майя догадалась, какие сокровища таятся в голове под нелепым беретом. И сразу влюбилась в чужака.

Однажды ясным весенним утром она постучала в дверь крошечной комнатки бедного студента.

— Добрый день.

— Здравствуйте, мадемуазель… Чем могу помочь?

— На последнем уроке вы забыли берет.

— Ах да! Неужели я… Боже мой…

Она переступила порог. Сим попятился. Он впервые видел юную девушку так близко и был так потрясен, будто открыл новую галактику. Ему даже захотелось записать свои впечатления, но он сообразил, что это невежливо.

К тому же, как ни странно, с желанием посвятить ей два-три исследования боролась потребность бесцельно стоять рядом, просто смотреть на нее и слушать. Наконец она спросила: