Мы нестройными голосами подключились к нему, выражая желание удовлетворить жажду (а кто и просто выпить) и переодеться или по крайней мере что-то на себя накинуть – а то и простудиться можно, наши же голоса – это, так сказать, наше богатство.

Генерал с самым серьезным видом заявил, что нам для начала придется ответить на несколько вопросов. На его губах не мелькнуло ни тени улыбки.

– Каждый день отвечаем, – рявкнул Юрок. – Но вначале надо попить и переодеться.

Я незамедлительно поддержала Юрка. Все остальные тоже, даже Алик, который своим высоким голосом тут же стал кликать товарищей из группы сопровождения, опять делая нам какие-то знаки. Но значения их я так и не поняла.

– Если хотите – пойдемте в гримерную, – предложила я генералу Вездеходову. – Там и поговорим, пока я буду переодеваться.

Генерал поперхнулся. Его коллеги выпучили на меня глаза.

– Настюха! – пропел Андрюша и развернул меня к себе. Посмотрев ему в глаза и увидев расширенные зрачки, я теперь с полной уверенностью могла заявить: ширнулся. – Это как понимать?

– Ты меня больше не любишь? – показательно схватился за сердце Славик.

– Ты мне изменишь с генералом? – стал сокрушаться Юрок.

– Эх, и-йя! – гаркнул Женька, хлопая в ладоши. – Начали!

И парни грохнули одну из наших фирменных: «И ушла она с генералом!». Они сплясали перед ментами под известный всей стране припев из нашего хита. Я тоже подключилась. Как же без меня-то?

Вездеходов с коллегами захлопали в ладоши (начали коллеги). Генерал, кстати, покраснел. А майор Петров не смог удержаться и пару раз притопнул ножкой в такт нашему пению.

– Господа артисты, – в очередной раз откашлялся Вездеходов и опять стал очень серьезным.

– Чего украли-то? – перебил его Юрок.

– Э… – протянул генерал. Его коллеги молчали.

– Ребята, кто-то чего-то притащил сегодня, что ли? – Женька обвел всех нас взглядом.

Мы отрицательно покачали головами.

– Тогда плевать, – сказал Андрюха, растягивая слова. По-моему, он в этот вечер ширнулся даже больше обычного. Или изображает для милиции? – Пошли переодеваться. И двинулся на генерала.

– Произошло убийство, – очнулся Вездеходов, тормозя Андрюху. Похоже, генерал не привык к такому натиску. Или уже отвык? – Нам нужно вас всех допросить. Мы надеемся на ваше понимание и посильную помощь. Вам придется немного подзадержаться.

– Кого? – прошептал Женька. – Убили кого?

Мы стояли, раскрыв рты.

– Леонида Борисовича Максимова. Вы все, конечно, с ним знакомы?

Финальную сцену из «Ревизора» мы сыграли достойно.

В чувство нас привел голос Аньки, прорвавшейся ко мне через милицейский кордон.

– Настенька, горе-то какое! – причитала она. – Ой, ребята, вы уже слышали? – Потом подружка посмотрела на меня и, оттолкнув генерала и ментов, сообщила: – Я тебе курточку принесла, а то простудишься. Эти… – она явно с трудом сдержалась, чтобы не обозвать нецензурно представителей органов, ограничившись гневным взглядом, – совершенно не понимают, что тебе голос надо беречь. Так, солистке нужно переодеться и принять горячий душ. Подождут ваши допросы. Настенька все время была на сцене и ничего не знает.

В душе я порадовалась, что я для подружки важнее всех проблем и она не забывает о моем здоровье даже в критических ситуациях. Правда, от моего здоровья (голоса, если быть абсолютно точной) в большой степени и зависит ее благосостояние. Но Максимов… Неужели это правда?

Анька схватила меня за руку и потащила за собой. Я трусила следом в полуобморочном состоянии, на ходу спрашивая, как убили Максимова. Честно признаться, я не могла в это поверить. Ведь я же видела его в антракте, разговаривала с ним! Он же… Не может быть!

Подружка уже собиралась что-то мне объяснить, но внезапно резко тормознула, узнав генерала Вездеходова, к которому питала большую личную симпатию (если не сказать: страсть), правда, никогда ранее она с ним лично не встречалась… Именно по этой причине я и хотела зазвать его в свою гримерную – для Аньки. Пока я привожу себя в порядок, она бы им как раз и занялась. Генерала она видела по телевизору. Мне вообще в свое время было дано Анькой задание на тот случай, если он вдруг появится на одном из концертов. Тогда мне пришлось бы идти в народ. Так сказать, хомутать мужика для подруги. Правда, мы с Анькой внешне были полными противоположностями – если брать мой обычный и сценический имидж. Неизвестно, пошел бы генерал за мной, не зная, зачем его ведут?

Анька – натуральная блондинка с пышными формами, а я – тощая брюнетка с полным их отсутствием. Интересно, какой тип женщин предпочитает Вездеходов? Хорошо бы Анькин, мне из-за какого-то генерала подругу терять не хочется. Когда ты вдруг становишься известной, многие старые друзья (вернее, те, кого ты считала друзьями) быстренько отваливают, лопаясь от зависти, или ты сама не можешь больше видеть, как они наливаются злобой и втайне ненавидят тебя, не в силах вынести твой успех. Появляются какие-то новые личности, или вдруг прорезаются те, кого ты не слышала несколько лет, и начинают тебя окучивать, и ты прекрасно понимаешь почему. Противно, мерзко. Настоящих же друзей, которые всегда были и остаются рядом и в радости, и в горе, – единицы. Анька была и есть. И именно она помогала и помогает мне в моей карьере, нисколько не завидуя, потому что ее на сцену не загонишь и палкой.

Анька замерла на месте, приложив свободную руку (которой не тащила меня за собой) к своему огромному бюсту, уже вызвавшему неподдельный интерес генерала и его младших по званию коллег. Мужики – они всегда мужики в любой ситуации. Ну а те, которые об этом забывают, не стоят нашего женского внимания. Да ведь Максимов для них – просто очередная жертва. А для нас… Боже, Леонид Борисович! Кто его? За что?!

– Мой генерал! – пропищала Анька тоненьким голосочком.

– Анна Станиславовна, вам плохо? – спросил Андрюша, ничего не поняв и, по-моему, уже забыв про Максимова. Или он, как обычно, плохо соображает и еще не врубился, что у нас больше нет продюсера? Я, правда, в это тоже пока не очень верила. Но не просто же так тут собрались все менты во главе с Вездеходовым? И генерал ведь официально объявил…

А Анька уже закатывала глазки. «Не грохнется ли в обморок?» – думала я. Мне же ее не удержать. Хотя тут много помощников найдется. Причем представители органов правопорядка будут очень даже рады оказать Анюте посильную помощь. Вон уже глазки у них стали маслеными. Кобели старшего возраста с ноги на ногу переминаются, а наши юные балбесы не понимают, что происходит. Мужики постарше на Аньку вообще часто броситься готовы (а наши ее по имени-отчеству величают и худышек предпочитают). Вот кого надо было делать секс-символом, а некоторые средства массовой информации называют им меня. Мне всегда хохотать хочется, когда я читаю об этом. Приятно, конечно, но вот кем я никогда не мечтала стать, так это этим самым символом. Но Леонид Борисович говорит…