— Вот это да! — воскликнул он. — Все уже проснулись. Тогда всем, всем, всем — доброе утро!

Дитрих Корешок, Кайль Хромоножка, Сефф Ворчун и трусишка Лойбнер уже были знакомы с лешим. Хёрбе познакомил его с остальными соседями и рассказал, как Цвоттель спас его в Дальнем лесу.

— Теперь леший Цвоттель будет жить со мной, — сказал Хёрбе. — Мы с ним друзья на всю жизнь.

— Кхе-кхе-кхе, — прокашлял Плишке, — вот оно что. А Хёрбе улыбнулся и сказал:

— Приглашаю всех в воскресенье в гости. Будет кофе с пирожными.

Всем эта идея пришлась по вкусу. Только Сефф, по обыкновению, проворчал:

— Вам бы только веселиться. А кто работать будет?

Но на его ворчание никто и внимания не обратил. Гномы давно уже к этому привыкли.

— Решено, — сказал Старина Цимприх. — Жди нас всех в воскресенье.

— До встречи, — попрощались гномы и отправились по своим делам.

— А мы чем займемся? — спросил леший Цвоттель.

— Сначала позавтракаем, а потом сварим, пожалуй, брусничное варенье, — сказал Хёрбе и отправился в кладовку.

Они позавтракали хлебом с маслом из ягод шиповника. Напились сладкого чаю, заваренного на сушеных листьях земляники, и принялись за дело.

Хёрбе раздул пожарче огонь в печи. Поставил на плиту горшок с брусникой и залил ее сахарным сиропом.

— А дальше что? — заинтересовался Цвоттель.

— Будем варить, пока не загустеет. А чтобы не пригорело, нужно слегка помешивать.

— Лапами? — спросил леший. И уже собрался запустить свою лохматую лапку в кипящий горшок.

— Осторожно, Цвоттель! Обожжешься! — вскричал Хёрбе. Он достал из шкафа две длинные деревянные ложки. Повязал клетчатый фартук и Цвоттелю дал такой же.

— Когда варишь варенье, фартук необходим, — строго сказал он.

— Ну, если это нужно для варенья, лешие согласны носить фартук, — вздохнул Цвоттель.

Работа кипела. Гном стоял по одну сторону плиты, леший — по другую. Они вовсю помешивали варенье длинными ложками. Хёрбе — слева направо, Цвоттель — справа налево. Ни быстро, ни медленно. И старательно. Чтобы не сбиться с ритма, Цвоттель напевал:

Варю-варю варенье.

Ви-ву-ви-ву-варенье.

Поме-поме-помешивай,

А потом поешь его!

Варю ви-ву-варенье.

Варю на воскресенье.

Время от времени Хёрбе подбрасывал в печь дровишек. Варенье в горшке булькало, темнело и густело. По комнате разносился сладкий аромат.

— Поскорей бы это варенье сварилось, — нетерпеливо приговаривал леший. — Если оно даже наполовину такое вкусное, как и ароматное, представляю, какая будет вкуснятина!

Он смахнул левой лапой пот со лба прямо на плиту, и та угрожающе зашипела.

— Слушай, Цвоттель, — предложил Хёрбе, — давай сбегаем по очереди к ручью освежимся.

— Хорошая идея! — подхватил леший. — Только, чур, первым пойду я. А ты тут мешай за двоих.

Он положил ложку на стол и шагнул за дверь. В следующее мгновение Хёрбе услышал его испуганный вопль и бросился на помощь.

У входа в дом Цвоттель нос к носу столкнулся с черным как смоль страшилищем. Незнакомец был черным с головы до ног, даже лицо у него было чернее черного.

Оба они, леший и незнакомец, уставились друг на друга.

Вместо по-осеннему пестрой веселой шляпы, какую носят гномы, на голове у незнакомца торчало ведро. Весь он был обвешан неизвестными лешему штуками. На нем, как на новогодней елке, висели лестница, канат, цепь с чугунным шаром, большая лохматая кисть. И все черное-пречерное. Зато глаза этого чудища так и сверкали на черном лице.

Цвоттель уже собрался дать стрекача, как на пороге появился Хёрбе. Он глянул на черного незнакомца, на струсившего лешего и расхохотался:

— Ха-ха-ха! Два смельчака! Разрешите вас, герои, познакомить. Это Цвоттель, леший из Дальнего леса, мой лучший друг. А это, — он указал на черного незнакомца, — Мёллер Печник.

— А почему он такой черный? Разве бывают черные гномы? — спросил Цвоттель.

— Потому что я чищу трубы, — объяснил Мёллер. — От сажи не станешь белее. Но вижу, у вас мне делать нечего. Печка топится хорошо. Дымок так и вьется из трубы.

— Мы варим брусничное ви-ву-варенье! — гордо объявил Цвоттель.

— Вот оно что! — покивал головой Мёллер. — Тогда я, пожалуй, гляну на печь, раз уж пришел.

Мёллер снял с плеча лестницу, а Хёрбе хотел было ему помочь. Но Цвоттель схватил его за рукав и зашептал:

— Послушай, гном, будь другом, помешай варенье сам. Очень уж мне хочется глянуть, как Мёллер Печник чистит трубу.

— Ладно, — согласился Хёрбе, — сам управлюсь.

Он вернулся в дом и принялся опять помешивать варенье. А Мёллер тем временем приставил к стене дома лестницу. Цвоттель недоверчиво разглядывал ее.

— Ты что, Цвоттель, никогда лестницы не видел? — спросил Мёллер. — По ней мы с тобой заберемся на крышу.

— Лешие обходятся без лестниц, — тихонько пробурчал Цвоттель и продолжал наблюдать за Мёллером Печником. А ют осмотрел трубу и опустил в нее чугунный шар на цепи.

— Все забито сажей, — пробормотал Мёллер. — Придется хорошенько прочистить.

Он несколько раз приподнял и опустил цепь. Чугунный шар погромыхивал в трубе.

— А теперь, Цвоттель, берегись, сейчас сажа вылетит!

В трубе загремело, будто туда обрушилась лавина камней. И вдруг наружу вырвалось громадное облако сажи. Цвотгелю показалось, что поднялась метель. Хлопья снега, только совершенно черного, засыпали его.

Брусничное варенье сварилось. Оно было в меру сладким, в меру горьковатым, в меру кисленьким и в меру ароматным. Оставалось перелить варенье в приготовленные заранее банки. Не так это просто — лить горячее варенье. Но Хёрбе справился легко и даже не закапал скатерть.

— Ну, вот, с вареньем покончено, — удовлетворенно сказал он и крикнул: — Эй, Цвоттель! Иди пробовать!