2016

Хюльдар бросил на стол стопку фотокопий. Больше на столе не было ничего, если не считать двух или трех недопитых чашек кофе. В последнее время дела ему доставались по большей части те, браться за которые никто больше в Управлении не желал. Такие, как вот этот случай в школе. В участке уже сочиняли анекдоты на тему попавшего в опалу начальника. Теперь он пребывал в ссылке и сидел в самом тылу зала открытой планировки, откуда был едва виден его прежний офис.

Хюльдар взял за правило не смотреть в том направлении. Лично ему было наплевать на падение с карьерной лестницы; что действительно бесило, так это то, как восприняли случившееся бывшие подчиненные; а они таращились на него как на заразного. Хюльдар полагал, что отношения с коллегами вернутся к тем, какими они были до его кратковременного повышения, но просчитался. Они умолкали при его приближении и начинали шептаться, стоило ему пройти мимо. Это было настолько нестерпимо, что временами он даже хотел снова оказаться в кресле босса.

Впрочем, чувство это никогда не задерживалось надолго. Едва оно приходило, как Хюльдар вспоминал, насколько неуютно ему было на высокой должности. Бесконечные отчеты, формуляры, совещания и прочая бюрократическая галиматья сводили с ума. Знай он заранее, что подразумевает должность, никогда не согласился бы принять предложение.

Но, к сожалению, как раз информации в то время не хватило. Весь процесс в сжатом виде свелся к одному предложению: «Вы хотите получить повышение?» Руководство оказалось под серьезным давлением: требовалось срочно назначить кого-то, кто возглавил бы расследование громкого убийства, а поскольку многим старшим детективам пришлось отойти в сторонку после серии скандалов, выбор – почти случайно – пал на Хюльдара[2]. В отличие от университетов, где во внимание принимаются ученые степени, рекомендации или показатели, используемые в других секторах, в полиции вопрос о соответствии офицера руководящей должности решается на основе двух факторов: возраста и срока службы. И то, и другое выражалось в легко сравнимых числах. После недавних передряг начальство, похоже, взяло за ориентир очередной удобный маркер: рост. Хюльдар почти не сомневался, что сильные мира сего просто заприметили его возвышающуюся над толпой голову. Надо было сесть или хотя бы пригнуться. Тогда он остался бы на прежнем месте, где-то в середине пищевой цепочки, а не сидел бы на нижней ступеньке.

И все же Хюльдар не таил обиды на тех, кто предложил ему шанс. Мог бы и отказаться. Не держал он зла и на тех, кто был ответственен за его понижение. Так показательно запороть расследование убийства – это надо постараться. Объясняя случившееся одной из своих сестер, Хюльдар привел такое сравнение: в операционную со скальпелем в руке врывается хирург, но спотыкается и, вместо того, чтобы оказать пациенту неотложную помощь, отрезает ему голову.

Что хуже всего, полетев с должности, он увлек за собой Фрейю, директора Дома ребенка. Комитет защиты детей не простил ей выстрел в человека на рабочем месте и понизил до уровня обычного детского психолога. В общем, обоим следовало благодарить судьбу за то, что их не отправили топтать улицу в поисках работы.

Вот только благодарность определенно не значилась в списке приоритетов Фрейи. В тех редких случаях, когда их дорожки пересекались в связи со зловещими событиями в Доме ребенка, она едва удостаивала его взглядом. Ее переполняли гнев, злость и раздражение, направленные, в чем не приходилось сомневаться, в его сторону.

Хюльдар состроил гримасу. Он еще питал надежду, что все может сладиться, несмотря на неловкое начало, неровную середину и катастрофический финал. Виноват был только он один; тон всему задала первая встреча, и оставалось только удивляться, что у него получилось вернуть ее доброе расположение, хотя перемирие оказалось недолгим.

Наученный горьким опытом предыдущих попыток общения с женским полом, Хюльдар при первой встрече с Фрейей представился плотником и провел с ней ночь. Лишь очень немногих женщин, как оказалось, привлекают полицейские. Обманув ее с профессией, Хюльдар вдобавок еще и назвался Йоунасом, хотя это было его второе имя. Позднее, когда их свело расследование убийства – то самое, которое в клочья порвало профессиональную репутацию каждого из них, – обман вскрылся, и плотнику Йоунасу не осталось ничего иного, как представиться Хюльдаром из комиссариата полиции.

И все же – что случилось раз, может случиться снова. Не исключено, что ему выпадет еще один шанс… Эта мысль его приободрила.

Хюльдар улыбнулся сидящему напротив молодому коллеге. Парнишка ответил смущенной улыбкой и тут же перевел взгляд на экран компьютера. Ничего такого уж интересного на экране быть не могло, поскольку парень пришел в полицию лишь недавно и в иерархии стоял под Хюльдаром – ниже некуда. Но поскольку новичок был единственным, кто пользовался в Управлении еще меньшим, чем Хюльдар, уважением, рассчитывать на то, что такое положение продлится сколь-либо долго, не приходилось.

– Завалили работой? – поинтересовался Хюльдар, изо всех сил стараясь не допустить, чтобы это прозвучало насмешкой.

Парень был на редкость восприимчив. Ему определенно не помешало бы немного закалиться, но об этом, решил Хюльдар, пусть позаботится кто-нибудь другой. У него и своих забот выше крыши.

– Да. Нет. – Выступающий над монитором лоб заметно покраснел.

– Так да или нет?

– Нет, не завалили. Но работы много.

– Знаешь, когда нам особо нечем заняться, это не так уж плохо. По крайней мере, с точки зрения общества.

Хюльдар сел и пододвинул к себе документы. Чем скорее он разберется с этой ерундой, тем лучше. И все же ему пришлось сделать над собой усилие, чтобы не вздохнуть, когда глаза пробежали сделанную детским почерком запись на первой странице. «В 2016 году машины будут не нужны. Люди станут пользоваться маленькими вертолетами, работающими на солнечных батареях. Ученые найдут лекарство от рака и других серьезных болезней. Все будут жить до ста тридцати лет. А Исландия станет самой лучшей страной в мире! Эллин, 9-С». Подпись сопровождалась двумя сердечками и двумя улыбающимися личиками. За все время службы улыбающееся лицо встречалось ему впервые.

– Ты поменял бы свою кошку на работающую от солнечной батареи «вертушку»? – Хюльдар раздвинул ламели в жалюзи и выглянул из окна. Энергии серого зимнего света вряд ли хватило бы на то, чтобы вертолетик оторвался от земли, а уж о том, чтобы удержать его в воздухе, не могло быть и речи.

– Что? – Судя по тону, парень счел вопрос каким-то тестом.

– Ничего. – Объяснять, что он имел в виду, не было ни сил, ни желания. Накануне Хюльдар провел вечер в баре с компанией приятелей и, как водится, перебрал и пересидел. Юнец то ли не слышал, какое дело всучили Хюльдару, то ли не отличался сообразительностью.

– У нас есть допуск к вертолету?