— Меня, — произнёс мой голос.

Не отрывая взгляда от демона, я бездумно провела тонким пальцем вверх по бедру, повторяя контур изгибающейся алой змеи. Забрала на кончик пальца немного серебристой пудры — и облизнула, небрежно пройдясь по нему кончиком языка.

Я ставила всё на кон. Колышущуюся грудь и вызывающие узоры, невинность и смятение — и бесстыдно обнажённое тело под кремовым кружевом пудры. А вскинутый подбородок показал демону то, что он не успел увидеть прежде: ало — золотую кайму тщательно вырисованного ошейника.

Пожалуйста, чёрт подери, пусть это сработает, из меня же выйдет совершенно никакая хейко, перепуганная и неопытная, я умею только драться с демонами…

— Нет. Меня.

Голос Жасмин прозвучал в абсолютной тишине.

Она шагнула вперёд, с царственным видом выскальзывая из платья, словно бабочка, выпархивающая из сброшенной кожи.

На этот раз вздох, прошедший по залу, был куда громче.

— Но сначала, — с очаровательной улыбкой произнесла Жасмин, — я хотела бы сказать моей подруге несколько слов. Может быть, мы вместе найдём, как лучше порадовать нашего повелителя?

Ох, нет. Только не это. Если в спальне с высшим демоном мы с Жасмин будем вдвоём, ей конец. Едва я атакую, она попадётся ему под руку — и Гирен оторвёт ей голову, не думая. А если Жасмин пойдёт первой, действие зелья боевого истечёт, и Гирен сделает со мной всё, что захочет: я никак не смогу ему противостоять.

Жасмин нежно улыбнулась мне, подходя ближе. Я едва увернулась от «дружеской» попытки обнять меня за плечи и смазать пудру на спине. Ну уж нет. Я полтора часа накладывала это счастье.

— Уйди с моей дороги, — прошептала она мне на ухо. — Он мой.

— Он тебя убьёт, — спокойно и очень тихо сказала я. — Он обернётся человеком, и ты увидишь его лицо. Маски Триумвирата никому не показывают лиц, кроме своей охраны. Знаешь, что это значит?

Жасмин фыркнула:

— Если я ему понравлюсь, он возьмёт меня с собой.

— Нет. В конце ночи он свернёт тебе шею — потому что может и потому что за всё уже заплачено. И позовёт меня всё равно: демоны нетерпеливы. Он ещё и убьёт тебя быстрее, чтобы взять и меня. — Я говорила тихо, едва разжимая губы. — Доверься мне, Жасмин. Ты не хочешь умирать.

Идеальные брови Жасмин поползли вверх.

— А ты хочешь?

— Я хочу отомстить. Для этого я и здесь.

Я рисковала. Но Жасмин отойдёт в сторону, только если узнает правду.

Она смерила меня изумлённо-недоверчивым взглядом:

— И как ты хочешь ему отомстить? Проткнуть его шпилькой? Или ты засунула себе кинжал в…

— Неважно, — торопливо перебила я. — Дай мне полчаса.

— Ну ты и дура, — пробормотала Жасмин.

— Опасность никому из вас не грозит. Только мне. — Мой тон стал почти умоляющим. — Ты же видела, что они делают с другими хейко. Разве ты не хочешь дать мне шанс?

— А если я скажу всем, что ты охотница?

По спине прошёл холодок. Вот это и впрямь будет номер. Особенно когда Гирен снимет с меня маску.

Я заставила себя качнуть головой:

— Тебе никто не поверит. Тем более что оружия на мне нет. Серьёзно, ты видела Гирена в демонической форме? Оценила его размеры?

Она дёрнула плечом:

— Неважно. Со мной он сделается человеком.

— Не сразу. И ты можешь не пережить этого «не сразу».

Жасмин вздохнула, бросив быстрый взгляд на демона. Она явно размышляла.

— Помоги мне, — тихо сказала я. — И останься в живых.

Вместо ответа Жасмин отступила и, глядя прямо на демона, нежно обхватила себя руками, пробежавшись кончиками тонких пальцев от ключиц до бёдер.

— Мы хотим доставить тебе удовольствие, повелитель, — низким, чарующим голосом произнесла она. — И сегодня ночью, если ты пожелаешь, я буду твоим десертом.

Демон едва взглянул на неё. Его взгляд прикипел ко мне. Дьявол, если он так и останется в демонической форме и всё-таки разложит меня на постели, меня ждут очень большие проблемы. Точнее, одна проблема такого неприятно большого размера, что игнорировать её совсем не получится.

Я вскинула голову и улыбнулась. Что ж, я привыкла к риску. Мне девятнадцать, я сама принимаю решения, и даже Конте не вправе меня останавливать.

— Орхидея проводит вас двоих наверх, — сладко улыбнулась метресса Ирис, глядя на орхидею в моих волосах. — Это её первая ночь.

Взгляд демона вспыхнул с такой силой, что мне срочно захотелось облить его настойкой вербены, а ещё лучше — проткнуть мечом.

— Хорошо, — рыкнул он. — Я доволен.

Метресса вновь улыбнулась:

— Домик Чёрных Роз рад услужить. Отведи нашего гостя в Алую спальню, Орхидея. Надеюсь, ты будешь… послушной девочкой сегодня.

Мне много чего хотелось ей сказать. Вместо этого я опустила взгляд и, низко поклонившись, повела Г ирена вверх по лестнице, не переставая ощущать жадный, дикий, животный взгляд, устремлённый чуть ниже моей спины.

Кажется, кое-кого ждёт интересная ночь. И я очень надеялась, что это буду не я. В конце концов, узоры разноцветной пудры на стройных бёдрах были лишь изящной маскировкой: за плечами у меня было девять лет тренировок и драк. Первого своего дикого демона я убила из самовзводного арбалета в двенадцать. Конечно, Конте тогда прикрывал мне спину, но теперь я выросла. И сегодня, чёрт подери, я была намерена справиться самостоятельно. Да, без боевых зелий Тень скрутил меня, как девчонку, но с зельем я его ранила — дважды. Мы были почти на равных даже с ним, так что мне теперь, пугаться Гирена?

Но когда дверь спальни захлопнулась за нами, моё тело тут же пронзила дрожь. Потому что Алая спальня носила своё название не просто так.

Роскошное высокое ложе, заправленное багряным шёлком, было обрамлено цепями и больше походило на пыточный стол. В чёрном лакированном шкафчике ждал своего часа набор орудий ему под стать: от плетёной кожи, смазанной благовонными маслами, до острейших перьев из чистого золота, призванных обострять все чувства.

Увы, пару клинков туда положить забыли. И очень зря.

Я сделала пару нерешительных шагов по бордовому ворсу ковра. И изогнулась, поправляя причёску и глядя на демона из-под опущенных ресниц.

— Ты хотела, чтобы я выбрал тебя, — низким голосом проревел он. — Почему?

Я медленно вынула из причёски длинную шпильку и встряхнула волосами. Провела острой шпилькой по ключицам, будто когтем. Первая капля крови заскользила по груди, очерчивая контур, а вторая упала в ложбинку. Гирен следил за их спуском так пристально и жадно, словно я лежала в жертвенной пентаграмме, а он ждал момента воткнуть мне кинжал в грудь.