и оказаться подальше, но только пищу, когда мужчина крепче прижимает к себе. — Знаю, для тебя это непосильная задача, но будь хорошей девочкой. Вспоминаю, что я думала о бесполезных попытках бегства и своем физическом состоянии. Сгибаю ногу и протягиваю руку, чтобы снять туфлю, держащуюся на скрытой резинке — поэтому она все еще на мне. Ударяю шпилькой в его плечо, попадая ниже кости, но чувство все равно, словно борюсь с наковальней. — Блять! Меня роняют. Точнее, я так думала и рассчитывала, но в последнюю секунду хватают одной рукой за талию, сильно встряхивая. — Хватит! — рычит он. Зверь. Мое свадебное платье задралось, бедро скользит по ноге мужчины. — Ты очень хочешь, чтобы я остался с тобой в комнате и помог привести себя в порядок, а не женщина? Цепляюсь в его рукав, ощущаю под босой ногой дерево пола. Не сомневаюсь, что мы в большом доме. Только с моего ракурса видно два коридора с арочным проходом, тумбы с предметами антиквариата, много зелени и лестница с пролетами. — Чего я действительно хочу… — пришлось прочистить горло, делаю неловкие шаги назад — так это вернуться на собственную свадьбу. — Ты услышала это в вариантах ответа? Зверь. Жар. Огонь. Челюсть похитителя дергалась от одного взгляда на меня. И я понимаю: этот человек способен сжигать, испепелять и воспламенять. Мне надо держаться от него как можно дальше. Это стратегический ход… самосохранения. Поджимаю губы. — Неужели? — изумленно поднимает брови, глядя на молчаливую меня. Мы все еще довольно близко друг к другу. Шатен на голову выше, в нем в два раза больше мускулов. В платье и одной туфле мне не удасться врезать ему по яйцам. Уже расслабляю губы, чтобы вздохнуть перед словами… — Николай! Не верю, что вы вовремя. Николай. Смотрю в сторону лестницы. По ней сбегает девушка примерно моего возраста. У нее темные волосы и безвкусно густые брови, пускай это и подходит ее крупным чертам лица. Я уже скинула туфлю, но мне все равно тяжело стоять. Не хватало только распластаться на полу в доме похитителя или исполнителя. — Время закладывалось, если ее не возьмет транквилизатор. Но больше десяти часов принцесса спала, как младенец. Его баритон в сумме с этой улыбкой буквально посылает в мозг сигнал о побеге. — Сколько ты вколол? — на незнакомом мне языки, может, польский. Девушка спешит сократить расстояние между нами, но я не позволяю. — Что происходит? — нахожу в себе верный вопрос. — Анна. Займись. Когда она в сознании, у меня раскалывается голова. Я не горжусь тем, что послушно следую на третий этаж и посередине коридора прислоняюсь к стене. Голова немного кружится, спасибо, что избавилась от туфель. — Господи, сколько эти мальчишки тебе вкололи? — сочувственно смотрит Анна. Она снова хочет мне помочь, но выставляю руки вперед, собираясь идти дальше, нам в дверь за поворотом. Я в большой спальне в бежевых и коричневых тонах. Здесь просторно, современно и изысканно. Возможно, мне бы понравилось, не будь я в нынешней ситуации. Замечаю две двери, наверняка одна ведет в уборную, вторая — гардеробную. Через арочные окна вижу много зелени и отмечаю время суток — пасмурный день. Я проспала десять часов, по словам похитителя. Сколько часовых поясов пришлось пересечь? — Кто ты? — Сестра Главы. — пожимает плечами — Так меня обычно представляют. Я Анна. Помогу тебе прийти в себя, а затем вы поговорите с Николаем. Он все прояснит. Она открывает дверь в ванную, в которую мне действительно нужно. Комната аналогично той, что была у нас с Ричардом: две раковины за стойкой, широкое зеркало, колыбель ванны и душевая кабина. Боже мой, Ричард… Я захожу и в отражении вижу бледную ужасно потрепанную невесту с синяком на шее от укола. Остальные наверняка скрыты под платьем. — У нас около часа. Заставляю себя дышать. — Я могу во что-нибудь переодеться? — Да, я оставлю на кровати. Когда двери закрываются, поднимаю до конца кран. Тяжесть в груди становится ощутимее. — Тише, Квин. — прислоняюсь лбом к зеркалу — Все в порядке. Скоро за тобой придут. Пытаюсь сдержать слезы страха и обиды. Я не могу себе позволить, чтобы похитители увидели мои красные или опухшие глаза. На мне первое из трех свадебных платьев. Оно держится на сорок двух пуговицах, с которыми должны были помочь модельерши. Последнее — самое простое и легкое, с которым бы справился Ричард в первую брачную ночь. Сажусь, чтобы найти аптечку и много другого в ящике под раковиной. Выпотрошила содержимое коробки, достала ножницы, предназначающиеся для бинтов. Пусть они и безопасные, но новые и достаточно острые для кружева. Я пропускаю их через декольте, разрезая ниже и ниже. Разрезаю свадебное платье за десять тысяч стерлингов, которое я выбирала дольше двух месяцев. Оно падает в ноги, переступаю, чтобы стоять в душе дольше, чем стоило бы. На полках, в шкафчиках, стойках стоят десятки запакованных средств для ухода и макияжа. Точно такие же, как в моем доме в Дублине. Но я прилагаю минимальные усилия для своего внешнего вида. По ту сторону двери довольно много шума, так что остаюсь еще ненадолго в своем “убежище”. Мне дали час, чего вполне достаточно, но когда выхожу в спальню… — Мисс, нам нужно торопиться. Застываю, запахивая махровый халат. Помимо Анны передо мной четыре женщины. На кровати обещанный оставленный наряд — в меру пышное свадебное платье. Я всегда быстро соображала, у меня есть степень, черт возьми, но сейчас тупо смотрю на наряд и ящик визажиста. — Нет. — кажется, я маниакально повторяю это на всех знакомых мне языках — Вы разве что насильно засунете меня в это. В моем голосе больше истерики, чем угрозы. — Скольким людям мне придется выколоть глаза, если моя невеста появится у алтаря в полотенце? — на мне халат. — Семьдесят три. — отвечает Анна. Все поворачивают голову в сторону двери, в которой стоит Николай в идеальном костюме. Он закрывает почти весь проход, делает шаг внутрь, кивая находящимся. Все выбегают из спальни, последней уходит сестра Главы, перед этим положив руку на плечо, очевидно, брата. — Где я и сколько за меня просят? Мне почти хочется, чтобы это было больше ста миллионов. За столько моя биологическая мать согласилась выносить меня. В конце концов, нужно расти в качестве актива. — Атлантик-Сити. Восточное побережье Америки. Черт. Меня в бессознательном состоянии доставили на самолете до другого континента. — И не прошу, а требую только тебя, Квин МакГрат. Мужчина практически выплевывает мое имя. Я пытаюсь отрицать, что мне страшно, но теперь это невозможно. Не наедине с Николаем. — Подробности. Меня