— Доверие другому означает верность себе. — звучу хрипло — Так что не стоит обманываться.

Я никогда не подчинюсь и не задержусь здесь надолго.

Теперь мои пальцы чуть стискивают, но только для того, чтобы после «да» отпустить и обменяться кольцами с отливом белого золота. Всё внутри кричит имя Ричарда, человека, который любит меня, которому я не смогла дать ничего взамен. Я изменщица, воровка его лет и чувств, но я вернусь.

Когда ненормальная аудитория ждет поцелуй, беру инициативу и лицо Николая в свои руки. Его щетина чуть колит ладони. Я наклоняю так, чтобы его голова и моя рука скрыли лица. Это сложно, мужчина намного выше.

Наши губы в нескольких сантиметрах друг от друга. Я ощущаю тяжелое дыхание, черт возьми, супруга, не шевелюсь. Спектакль. Занимаю время тем, что рассматриваю его тонкий-тонкий шрам у подбородка, ресницы, густые брови, но это занимает не больше полусекунды.

Мое внимание наконец привлекает взгляд, от которого хочется бежать, но я в последней из возможных ситуаций.

— С Диккенсом ты бы сделала так же? — тихий хриплый голос, что я практически читаю по губам.

Нет. Не знаю. Конечно, нет. Но… точно бы не случилось следующего.

Громов притягивает меня за затылок, заставляя врезаться в его губы, а затем приоткрывает их, смачивая языком. Господи… это настолько болезненно и властно, что я вспыхиваю, хватаюсь за лацканы пиджака, пока он пытается высосать мою душу подчистую. Это вряд ли можно назвать поцелуем. Натиск — подходящее слово. Требование от незнакомца, моего похитителя, который отныне самый близкий человек из присутствующих.

Мы резко испуганно раскрываем глаза, слыша апплодисменты. Лучше бы это были выстрелы, так бы не было времени на то, чтобы Николай осторожно отпустил мою ногу, которая успела оплести его икру. Даже не осознавала, что мое тело пытается вжаться в его.

Краем глаза замечаю источник звука, который поддерживают гости — блондин, стоящий со стороны жениха. Он сделал это, чтобы босс не тонул в проявлении чувств. Чувства… у Николая ко мне… ненависть, раздражение.

Неожиданно люди вскакивают и начинают хлопать и издавать странные звуки, которые не могу разобрать.

— Что это?

— Они жаждут зрелища. — мне на ухо.

— Горько!

— Скажи, что они его не получат.

Ноги подрагивают, а губы болят.

Я пытаюсь сделать шаг в сторону, но меня во второй раз берут на руки, словно я ничего не вешу, и несут по ковру камерной церкви.

— У нас праздник, или мы застынем без выпивки и музыки? — Николай, не оборачиваясь к гостям, его голос слишком громкий, командный, я прижата к его плечу.

— Когда я смогу уйти? — он смотрит так, словно сейчас прикончит, и я ему верю, что еще от меня нужно? — С банкета. Я не продержусь дольше часа. Не после транквилизатора и по крайней мере не в этих туфлях.

— Недолго. Я позабочусь об этом.

— Теперь это твоя обязанность. — бормочу.

Он почти перестает хмурится, чувствую, как накаченные предплечья становятся не таким каменным, сцепляю руки за его шеей.

— Я ведь здесь в безопасности?

— Это место, в котором только самоубийца решит тебя и пальцем тронуть.

Странно слышать от человека, который мне угрожал, не может терпеть меня в “сознании” и целует с такой яростью.

Наконец меня опускают у входа во двор со столами, сценой для фонового оркестра и свитой слуг. Успеваю приветствовать иностранных гостей, муж отвечает на электронные сообщения, меня знакомят с русскими, некоторые из них живут на Острове Грома. Я так и не поняла, почему он так называет.

Неожиданно Николай тянет за колонну, где нас ждет его сестра. Анна держит в руке бежевые кроссовки. Она хочет наклониться, чтобы помочь.

— Возвращайся и будь неподалеку от Сергея.

Николай говорит с сестрой, как с прислугой.

Пытаюсь присесть или поднять юбку, чтобы справиться с обувью, но без опоры это проблематично. Видимо, Громов решил, что застрянет со мной, раз захотел помочь. Мне не нужно команд, когда Николай садится на колено. Приподнимаю платье, ставлю носок туфли на бедро… супруга. Обувь не видно под пышной юбкой в пол, но приличные девушки никогда не пользуют длину одежды, чтобы упростить образ.

— Ты не понимаешь, что это значит наша позиция. — не могу разобрать его интонацию.

Мужчина расстегивает мои Manolo Blahnik.

Удивлена, что у меня с миниатюрной Анной один размер обуви… этот черствый зверь попросил сестру принести для меня кроссовки, чтобы я побыла его развлечением подольше.

Пытаюсь делать скучающий вид, опираясь руками о колонну. Жду, когда мужчина переобует меня, но он слишком соблазнительно касается стопы, гладкой голени. Под конец я спешно опускаю подол.

— Тебя нужно представить. И никаких тайных слов.

Понимаю, о чем он. Таким, как я, дают набор сигналов. У меня: “картон” и “чайка”. При использовании этих слов в одном предложении, любой сотрудник FBI поймет, что я в опасности.

— Мило, что у нас на свадьбе сотрудники спецслужб, если ты так беспокоишься.

Николай стратегически оставляет меня в компании приветливых русских, но они не возражают, когда меня в сторону отводит Марта Нерри — жена Капо Коза Ностры. Нас уже представили. Она старше меня, заметный скользящий акцент и кожа шикарного оливкового оттенка. Женщина по пути делает вид, что поправляет мои убранные волосы за ухо, а сама роняет шарик микронаушника в ушную раковину.

— Тебе нужно слушать. — говорит негромко.

Мы встаем так, чтобы Марта оказалась лицом к празднику, а я смотрю на нее и в угол романского дома. Итальянка улыбается, кивает, периодически шевелит губами, но это не отвлекает от слов:

— Они ничего не получат, Квин, постарайся и будь спокойна. — раздается голос дедушки в правом ухе.

Я упускаю, что он волнуется за империю МакГратов, а не мое физическое и моральное состояние. Дело в том, что для меня бизнес не менее важен.

— Итальянцам нужно знать стратегические точки Братвы. Оружейные, военные дома и путь на Остров. Ты останешься в безопасности, когда Братву сотрут из истории Атлантик-Сити, и все до последней акции вернется в Ирландию.

— Это война. — шепотом Марта.

Я смотрю на ее красные губы. Чувство, словно голос дедушки мне снится, а происходящее галлюцинации от чего-то веселого от Таиши.

— Русские сумасшедшие солдаты, Квин. Тебе нужно быть осторожной и сделать это, чтобы выжить. Они могут и будут устраивать проверки, если что-то заподозрят. Понимаешь?

В этот момент гости с хохотом начинают разбивать посуду.

Не прошло и суток, а я впервые скучаю по дому. Нет. Я скучаю по безопасности, контролю и собственному ритму жизни, а не