Сегодня с Вероникой вышел Иннокентий. Стоят, молчат. Рома наблюдал за ними со стороны. Никак не хотят они его близко к себе подпускать.

Вероника купила мороженое. И тут же возле нее нарисовались два крепыша с бандитскими физиономиями. Крутые, навороченные. У одного сотовый телефон в чехле на поясе.

— Такая девчонка, в натуре, и одна, — прогундел первый.

— Я не одна, — Вероника показала взглядом на Иннокентия.

Рома усмехнулся. Нашла кем прикрываться. Его же соплей перешибешь.

— Погуляй! — цыкнул на Иннокентия второй бугай.

И тот отошел от Вероники. Взял да и отошел. И сделал вид, будто ничего не случилось.

— Во, теперь одна…

— Зато с охраной, в натуре. Короче, давай к нам. У нас купе, типа, на два места… Знаешь, как ничтяково ехать?

— Не, в натуре, ничтяк… Теперь втроем ехать будем. Мы тебя мороженое есть научим…

— А я разве неправильно ем? — как будто удивилась Вероника.

— Неправильно. Ты его кусаешь… — гыгнул крепыш. — А надо…

— Пошли вон! — мило улыбнулась им Вероника. — Каз-злы!

— Чо-о! Да ты за свой базар!.. Пальцы братков вскинулись веером. Рома понял, что пора вмешаться.

— Братаны, дело есть! — подошел он к браткам и закрыл спиной Веронику.

— Э-э, а это чо, типа, за хмырь?

— Я не хмырь. Я менеджер. Из фирмы «Братан-сотел»… Не слышали?

— Чо ты тут втираешь, под?

— «Братан-сотел» — это производитель сотовых телефонов для «новых русских»… Вот у тебя, брат, телефон неправильный… — показал Рома на мобильник в чехле.

— Э-э, ты чо гонишь?

— Да нет, серьезно… У нас знаете, какие телефоны? С четырьмя дырками… Есть и с тремя… Есть с двумя… Для каждого клиента индивидуальный подход, Вот у тебя, брат, распальцовка на два пальца. Тебе телефон с двумя дырками. Сечешь, два пальца в дырки, телефон на руке — и базлай сколько хочешь…

— Слушай, козел, сдерни отсюда! А то сейчас у тебя в башке будут две дырки… Или три, гы-гы!..

— Ой, я забыл вам сказать, что «Братан-сотел» не разрешает своим клиентам оскорблять сотрудников фирмы. Первый раз прощается, а второй нет. Клиент отключается от сети…

— Не, ты слышь, Стикс, козляра разбакланился…

— Извините, братаны, но я вынужден отключить вас от сети.

Одной рукой Рома ухватил за голову одного братка, второй рукой — другого. И резко свел две головы вместе. Оба братка вырубились мгновенно…

— Ты Иннокентия обидел, — уже в купе сказала ему Вероника.

И снова недовольство в ее голосе. Он защитил ее, от братков отбил. А ей все не так.

— Чем? — презрительно усмехнулся Рома.

— Не ты, а Иннокентий должен был унять хамов.

— Так чего же он в сторону-то свалил?

— Это маневр…

— Маневр?.. Ха-ха! Да эти друзья твоего Кешу в муку бы растерли.

— Не растерли бы. — Иннокентий подошел к Роме.

И вдруг легко подхватил его на руки. Будто он соломенное чучело. И так же легко забросил на вторую полку.

А ведь по комплекции Кеша чуть ли не вдвое уступал ему. Ну и силища у него в руках!

— Не думай, Рома, что ты самый крутой!.. Роме стало обидно.

— Да пошли вы!

Он слез с верхней полки, лег на свое место, повернулся лицом к перегородке.

— А за то, что заступился за меня, спасибо. Только эта благодарность казалась на вкус черствым сухарем.

— Долг платежом красен. Может, когда сочтемся…

Рома ничего не ответил.

Поезд прибыл в Семиречье в половине девятого утра. Стоянка одна минута. Рома выскочил из вагона первым, помог Веронике и ее коллегам. Пусть и не сложились между ними отношения, но нельзя показывать, что он на них в обиде. Не баба он, чтобы обижаться, — мужчина, опер.

У его спутников тяжелые сумки, баулы — альпинистское снаряжение в полном комплекте, палатка. Одна палатка. Значит, Вероника будет спать с Мишей и Иннокентием под одной брезентовой крышей, впритирку с ними. Впрочем, ему уже все равно…

Жаль, конечно, что не сложилось у него с Вероникой. А то можно было бы провести отпуск вместе. В Семиречье, насколько помнил Рома, дефицит симпатичных девушек. Не будет хватать ему женского общества. И Вероника самым наилучшим образом заполнила бы эту пустоту. Но она сторонится его.

Да ну ее!..

Рома и его спутники спешили сгрузить вещи. Поэтому не видел он, что делается возле крохотного здания вокзала. Он знал, что встречать его не будут: не успел дать телеграмму.

Ну вот, вещи на платформе. Поезд плавно тронулся. И в это время грянула музыка. Играл духовой оркестр. Вернее, оркестрик. Всего три музыканта — две трубы и барабан. Зато как звучала музыка! Бравурный марш гудел, звенел, поднимал в крови адреналин, как шторм морскую пену на гребень волны. От музыкантов навстречу Роме шел Артем, его родной брат. Рот до ушей, руки несет, будто огромную бочку обнимает. И одет, словно только что из элитного ночного клуба. Черный двубортный костюм, белая рубаха, галстук-бабочка. Рост сто девяносто, в плечах косая сажень, лицо симпатичное. Смотрится великолепно.

— Привет, братан! Рома и Артем обнялись.

— Твой номер? — показал Рома на музыкантов.

— Мой! — гордо кивнул Артем.

И взмахнул рукой. Марш оборвался.

— Откуда?

— Из кабака. Из моего кабака. «Семиречье», мы с тобой там два года назад гуляли. Помнишь?

— Ну как же забыть… Ты официантом туда в прошлом году устроился. Матушка писала…

— Я там сейчас за директора-распорядителя. Круто, да?

— Вообще-то не слабо… Рад за тебя, братишка.

Только Рома не пришел в особый восторг. Знал он, кто такие директора-распорядители. Козырные «шестерки» при хозяине заведения, не более того. Да и ресторан-то затрапезный.

— А это кто такие? — Артем показал на спутников Ромы.

— Соседи по вагону. Вместе из Москвы ехали.

— А-а… — Артем скользнул по Веронике равнодушным взглядом.

К удовольствию Ромы, та ответила ему тем же.

— Может, вас подвезти? — из приличия спросил Артем.

— Не надо, — покачала головой Вероника. — Нас уже встречают…

И точно, к ним подошел какой-то мужичок в брезентовке. Поздоровался со всеми за руку. И показал на замызганный «уазик». К нему бригада кровельщиков-альпинистов и направилась.

— Вероника, до скорой встречи, — сказал Рома. Но девушка даже не обернулась.