жребий, мне бы хотелось больше времени проводить с тобой.

В приглушенном свете бара появившаяся на лице улыбка сделала женщину еще красивее. Он протянул руку и взял ее.

— Речь идет не о времени, — пошутила она. — Я ждала этого с момента встречи на вечере выпускников.

Едва их руки соединились, все последовали за Стефаном на заседание в кабинет. Дики чувствовал себя глупо, когда поднял руку и поклялся на Библии, но один взгляд на Сашу поднял его настроение. Внезапно ему пришло в голову, что в лотерее самоубийц может быть выбрано одно из их имен. Если выпадет жребий ему, то он готов умереть, а что будет, если окажется она?

— Не надо думать о таких вещах, — твердо сказал он себе.

Вся идея клуба самоубийц была направлена на то, чтобы жить полной жизнью и радоваться каждому ее мигу, как будто он был последним.

— Я позволил себе заказать шампанское, — сообщил Стефан, когда Рафаэль, официант, принес две бутылки Krud Clos d'Ambonnay. — Когда назовут первое имя, мы поднимем бокалы за первого участника.

После этих слов, а в них не хватало юмора, послышался смех. Более того, это был нервный смех, который часто случается в стрессовой или эмоционально напряженной ситуации.

Как только разлили шампанское, Стефан открыл сумку «Тиффани» и вынул десятидюймовую чашу «Пола Ривера». Внутри находились шесть аккуратно свернутых листочков бумаги. Рафаэля, который и понятия не имел, зачем собрались бывшие сокурсники, попросили сунуть руку в чашу и сделать выбор.

— Конечно, сэр, — ответил он, затем закрыл глаза и наугад вынул бумажку.

Прежде чем развернуть листок и зачитать имя, Стефан подождал, когда официант покинет комнату. Он поднял бокал шампанского, и все остальные в предвкушении сообщения последовали его примеру.

— Дамы и господа, предлагаю тост за Мо Чессмэна. Пусть следующие двенадцать месяцев окажутся самыми счастливыми в его жизни.

— За Мо!

Четверо из пяти, услышав Стефана, почувствовали внезапное облегчение. Мо Чессмэн, с застывшим на полпути бокалом, выглядел огорошенным. Он уж никак не ожидал, что его имя назовут первым.

— С тобой все в порядке? — спросила Тори Гейбл, сидевшая слева. — Ты ведь не передумал?

— Нет, — ответил Мо, оправляясь от шока. — Совсем нет.

Тогда учитель математики, человек, который когда-то голосовал за клуб, поднял бокал.

— За меня, бывшего учителя математики! Как говорил Элис Купер: «Школа навсегда позади».

В течение следующих двенадцати месяцев Мо Чессмэн выполнил все, что обещал в тот вечер на встрече выпускников: он снял наличность, закрыл банковские счета, продал дом и машину и отправился в годичное путешествие по шести из семи континентов.

* * *

— Я получила еще одну весточку от Мо, — сообщила Саша, когда однажды весенним утром отправилась с Дики в Нантакет.

— И где же он теперь?

— Фотка из Таити, но уверена, что уже переехал. Он долго не сидит на одном месте.

— Не предполагал, что он возьмет с собой фотоаппарат, — сказал Дики.

— Почему ты так думаешь?

— Люди снимают, чтобы можно было вспомнить лучшие времена в своей жизни. Мо уже не будет в живых, чтобы насладиться этими воспоминаниями.

— Ужасная мысль! — воскликнула Саша и подвергла его суровой критике. — Это точно не отвечает цели клуба жить полной жизнью.

— Просто наблюдение, вот и все.

— Ну, хватит так много думать! Мо шатался по миру и жил так, как все время мечтал.

— Может, нам с тобой немного попутешествовать, — предложил Дики, надеясь сменить настроение на более беззаботное.

— Что ты имеешь в виду?

— Я подумал, что сможем слетать на недельку в Париж.

Саша собралась было отклонить предложение, боясь, что ее не смогут заменить на работе. Однако, поняв, что ее имя может оказаться следующим, передумала.

— Отлично, — заключила она. — Когда едем?

* * *

Доктор Саша Харинг сидела на пассажирском сидении «ягуара», когда Дики Виллард появился на стоянке «У Луиджи». Оба вошли в ресторан рука об руку, и Лучиана поздоровалась с ними, как со старыми друзьями.

— Полагаю, вы захотите присоединиться к своим друзьям в баре? — спросила хозяйка.

— Думаю, да, — ответил Дики.

Саша заметила, что Стефан Латтимор, Линкольн Дюваль и Тори Гейбл уже находились там, отсутствовал лишь Мо Чессмэн. Несмотря на то что за последний год от него было получено более десятка снимков о путешествии, теперь о нем ничего не было слышно.

— Сейчас мы все в сборе, — заявил Стефан, увидев пару в сопровождении Лучианы. — Приступим сразу к делу?

Все члены клуба последовали за неофициальным председателем в кабинет. Как и в прошлый раз заказали две бутылки шампанского, на этот раз Dom Perignon.

Прежде чем Стефан открыл сумку «Тиффани» и вынул серебряную чашу, Дики задал вопрос, который был у всех на устах.

— Кто-нибудь слышал о Мо Чессмэне?

— Он прислал так много открыток, что я сбился с толку, — ответил Стефан. — Но я не разговаривал с ним после последней встречи.

— Итак, мы не знаем, жив он или нет? — спросила Саша.

— Да, но если бы он покончил с собой в какой-то стране, то, вероятно, мы узнали бы об этом, — заявила Тори.

— Что же делать? — поинтересовался Линкольн. — Предположим, что его нет в живых, бросаем жребий или отказываемся от клуба?

— Покончил с собой Мо или нет, — сказала Саша, — нет смысла отказываться от намеченного. Во всяком случае, мы…

В двери раздался стук, и доктор перестала говорить.

— Войдите, — крикнул Стефан.

В комнате появилась Лучиана с заказным письмом в руке.

— Простите, что беспокою вас, мистер Латтимор. Это только что доставили, — объяснила она. — Было велено сразу же передать вам.

Стефан поблагодарил женщину и посмотрел на квитанцию.

— Это от Мо, — сообщил он и разорвал картонный конверт.

Кроме записки, написанной от руки, там лежала газетная вырезка из лондонской прессы и заверенная копия свидетельства о смерти. Оба документа были датированы вчерашним числом. Стефан громко зачитал письмо: «Всем членам клуба самоубийц. Это был чертовски хороший год! Если бы пришлось повторить все снова, я бы ничего не стал менять. Сожалею лишь о том, что должен наступить конец. Но клятва есть клятва. Я приготовил это сообщение к следующему заседанию, которое должно состояться завтра вечером. Знайте, что я остаюсь по духу с вами. Ваш друг Мо Чессмэн. P.S. Всего наилучшего следующему кандидату. Скоро увидимся на том свете».

Прочитав газетную статью о том, что его друг взял пистолет, направил в рот и спустил курок, Стефан поднял бокал шампанского и провозгласил тост:

— За Мо Чессмэна. Пусть земля ему будет пухом.

Последовало молчание, которое, вероятно, прервало шуршание бумаги, когда Стефан вынимал из сумки серебряную чашу. Как только все наполнили бокалы,