— Ну так что, Коэд-Дин? — Тихий голос Волота выдернул меня из размышлений. — В этих червоточинах запечатлено будущее, я ведь прав?

Да, он был прав, но я опять ему не ответил.

Вместо этого спросил:

— Почему ты так стремишься попасть в червоточины с чистым эфиром? Что тебе там нужно? Забрать хоть один источник? Что это тебе даст?

Волот тоже не ответил на мой вопрос. Лишь загадочно улыбнулся.

Тогда я решил пойти другим путём.

— Что ж, да, ты прав. Прямо сейчас мы с тобой стоим в туннеле, который ведёт в будущее. То самое, которого ты добиваешься, но которого ещё не произошло в реальности. Так почему бы нам не посмотреть, что это за будущее? Хочешь прогуляться? К тому же, ты бы смог наглядно показать мне, ради чего создавал тёмный эфир. Посмотрим, к чему привела твоя Магическая Эволюция.

Волот перестал улыбаться.

Моё предложение вызвало у него тревогу, однако и интерес вызвало не меньший.

— Ты опять пытаешься меня перехитрить? — сощурился он.

Волот выглядел уверенным, но всё равно не смог скрыть напряжения.

Мой враг не знал наверняка, что нас ждёт, как только мы проникнем в червоточину дальше. Какое это будет будущее? С чем мы столкнёмся? Что увидим?

На самом деле этого не мог знать никто.

Я лишь понимал, что это будет тот самый июль 1960-го года. Будущее через десять лет и то самое место, где мы проникли в червоточину — то есть территория рядом с дворцом графа Соломина, близ Петербурга. Но никто бы не смог сказать наверняка, что стало с этим дворцом в будущем через десять лет. Возможно, он давно разрушен, а теперь там руины, выжженная земля или кладбище.

Пока я смотрел на Волота, тёмный эфир туннеля всё сильнее давил на меня.

Он лёгким туманом касался кожи и тут же отступал назад. Как живой, он всё ещё пытался пробить брешь в моей магической обороне, однако моё сопротивление было довольно сильным. Спасибо вейге Азель и её урокам.

Сам же Волот, казалось, не замечал тёмного эфира и его влияния. Всё же он был его создателем.

Однако кое-что мне бросилось в глаза, хоть виду я не подал.

Тёмный эфир окружал Волота точно так же, как меня. Точно так же туман касался его тела и отступал, натолкнувшись на сопротивление и магическую оборону.

Это было странным.

Выходило так, что Волот — создатель тёмного эфира — сам применял духовную практику, чтобы не дать своему же оружию на себя воздействовать. А может, мне показалось. Необычную догадку надо было проверить.

— Ну так что? Прогуляемся? — переспросил я.

— Ладно, уговорил, — наконец согласился Волот. — Прогуляемся в наше прекрасное будущее.

Он повёл плечами, и тёмный эфир снова отпрянул от его тела, заклубившись над головой.

Мы отправились дальше по туннелю. Сквозь тёмное марево эфира, мимо стен, увитых цветными тусклыми нитями, прямиком к живой мембране, открывающей вход в червоточину — в самое её чрево.

Не знаю, о чём в этот момент думал Волот, но я думал о том, что уже совсем скоро узнаю тайны не только своего врага, но и свои собственные. Тайны, принадлежащие тому самому Коэд-Дину, который достиг последнего ранга.

Моё воображение даже нарисовало картину того, как тот Коэд-Дин, далёкий, могущественный и загадочный, смотрит на меня откуда-то сверху и ждёт, что я сделаю всё правильно и приду туда, куда он меня ведёт.

Остановившись у мембраны-перегородки, я покосился на Волота.

— Не боишься разочароваться в своём прекрасном будущем?

Тот нахмурился, не глядя на меня, а внимательно рассматривая мембрану.

— Нет, не боюсь. Блажен тот, кто ничего не ожидает, ибо он никогда не будет разочарован. Слышал такое выражение?

— Это точно не про тебя, — усмехнулся я.

— И не про тебя, — быстро среагировал тот.

Я не стал с ним спорить и прикоснулся к мембране ладонью.

Волот быстро перевёл взгляд на меня, следя за каждым моим движением: за тем, как моя рука проникает сквозь мембрану, а потом — как я сам начинаю проходить сквозь перегородку, приняв образ Призрака.

В этот момент в глазах Волота читались разные эмоции: от искреннего азарта до тихой злобы из-за того, что это не его собственная рука проникает в чей-то пространственный карман.

Я не стал на него больше смотреть, а прошёл сквозь преграду полностью. Волот остался в туннеле, чтобы дождаться открытия мембраны, поэтому у меня имелось немного времени, чтобы оглядеться.

И, как всегда бывало при попадании в очередную червоточину, здесь меня ждал большой сюрприз. Такой, что я невольно замер, пытаясь осознать всю грандиозность этого сюрприза.

Магическая Эволюция.

Да, это была она.

Только не та, о какой грезил Волот.

Эпизод 2

Я ожидал увидеть примерно то же самое, что уже видел в другой червоточине с тёмным эфиром: пропитанную чёрным туманом местность, мутантов и останки людской цивилизации.

Но нет.

Моим глазам предстал огромный футуристический мегаполис, пульсирующий жизнью и работой. Жужжащий, как организованный пчелиный рой.

Энергичный, яркий, правильный и… прекрасный?..

Узнать в этом месте пригород Петербурга и территорию дворца графа Соломина было невозможно. Тут всё было другим: от архитектуры до запахов и мелодичного городского шума.

На месте дворца теперь тянулась аллея из гигантских деревьев. Их сочно-зелёные кроны распространяли приятный аромат и наполовину закрывали ближайшие небоскорёбы разных форм из стекла и бетона.

Аллея уходила вдаль, прорезая собой мегаполис. А дальше, до самого горизонта, высились ещё более исполинские здания, ещё более зелёные кроны деревьев, шумел ещё более энергичный и живой мир.

Я замер с открытым ртом, разглядывая всё это.

Да, тёмный эфир здесь имелся, но он был не таким густым, как в туннеле. Чёрный смог неподвижно и низко висел над городом, как свинцовые облака, однако никаких мутантов тут не было и в помине. Ни смерти, ни уродства, ни вони.

Но кое-чего тут тоже не хватало.

Людей.

Ни одного человека я не увидел, хоть мегаполис и шумел тысячами АЭ-Роптеров. Те организованно летали по воздушным маршрутам, быстро и с одной скоростью, как в едином организме, будто сновали не машины, а кровь неслась по сосудам и капиллярам, нисколько не мешая друг другу и обеспечивая жизнь всему городу.

Всё здесь было идеальным.

Правильным.

Абсолютно всё.

Ни одной трещины на асфальте, ни одной ненужной линии.

Но мои глаза всё равно пытались найти в этой идеальной картине хоть одного