— Я не лицемер. Если бы жизнь мне дала шанс, я бы убил… — я посмотрел на комм со списком контактов. С непонятной для самого себя педантичностью, я пометил два десятка имен черным. — Да у меня тут целый список. Говорят, месть ничего не дает, только дерьмо это собачье. Нееет, месть — это круто. Так что я бы много кого отблагодарил… За помощь и добрые слова. А потом придумал, как бы грохнуть тех ублюдков, которые мне подсунули этот чертов договор. Я бы уничтожил эту Лямбду-корп. Я очень злопамятный, Молли!

— Я Лизи, мой забывчивый, а где я в твоих планах?

— А ты… А ты клевая. Я бы тебя трахнул! И знаешь, подарил бы тебе дом, или о чем ты там мечтала! Ведь могу я ухлестывать за кайфовыми девчонками? Да… мы бы лихо с тобой замутили!

— И что, даже верность бы хранил? — притворное удивление.

— Я похож на сыкливого идиота, которые боится своей эрекции? Нет, крошка, такого я даже сейчас тебе не пообещаю! Но могу обещать, что буду трахать других женщин в твоей компании! Ты хорошая…

Лизи расхохоталась.

— О да, хитрый коварный Кель, похититель девичьих сердец, при виде пьяной рожи которого телки сами скидывают одежду! Скажи честно, ты себя, наверно, считаешь ужасно брутальным? — в голосе девушки не звучало ни грамма горечи, она меня не жалела. И это было круто. Неимоверно круто.

— А я недостаточно брутален? — я закинул в пасть кусок шоколадки. Не самый плохой последний ужин.

— Кель, ты болван. Тебя выручает только то, что ты совершенно не умеешь врать. И потому не пытаешься юлить. Я это ценю. Спасибо! — теплым желтым светом загорелись щеки и шея. А свет в глазах стал ярче.

— Сенсорные локаторы? — я ткнул в пятна.

— Ага. Тебе они нравились, — Лизи сжала двумя пальцами левый сосок и кожа вокруг него запульсировала, а пятно света стало заметно шире.

— А разве не бывает, что ты хочешь чего-то скрыть? — я шумно хлебнул из бутылки с водой.

— Бывает. Но гораздо, гораздо чаще мне важно быть понятой и услышанной. И знаешь, очень помогает тот факт, что ты не можешь соврать. Дисциплинирует! — неожиданно серьезно заявила собеседница.

Теперь рассмеялся уже я.

— Ну ты даешь, а кем ты работаешь?

— Секрет!

— Да ну? Я тебя могу уверять, твоя тайна умрет вместе со мной! Буквально через… полчаса, — я хмыкнул.

— Я жрица. Проповедница, утешительница, окормляющая паству Верховная Теоверитка Западных Врат, — девушка лукаво улыбнулась.

— Да ну! Врешь ведь? — я снова рассмеялся.

— А так?

Девушка неуловимо изменилась. Она словно выпрямилась. Чуть иной наклон головы, чуть иной взгляд, чуть больше огня в глазах, а сенсоры на коже распались на тонкие линии, что сплелись в лиственный узор.

У меня перехватило дыхание. К такой девушке я бы в клубе точно не подошел. Испугался бы. Столько внутренней силы в этом взгляде… И кто кого трахать будет — вопрос далеко не очевидный.

— Готов ли ты уверовать, Кель, в пантеон существ, что зрят за людьми из темноты космоса? Готов ли ты отдать этим незнакомцам свою душу и волю? Готов ли ты забыть прошлого себя и выбрать иной путь, зажечь свою суть, чтобы развеять тьму Анимы?

— И кому я буду служить, Жрица?

— Издавна Аниме человечество противопоставляло Сантраару, созидательную силу сущего, которая вытянула человечество сначала из тьмы животного существования, а потом выбросила в космос. Дабы жизнь торжествовала в веках световых лет! — голос жрицы тоже изменился, стал глубже. — Но это не единственные силы в нашем мире. Есть еще Хартамал, опаляющая ярость человечества. Эта ярость раз за разом ввергает человечество в пучину битвы. Он обрушивает нас в бездну Анимы. Но именно в его пламени родился свет. Клинок знания был скован в горниле войны. И ты бросишь свою душу в это пламя, в саму суть Хартамала. И переродишься или истлеешь пеплом!

Я восторженно присвистнул.

— Круто! Слушай, нет, реально круто, я бы вступил в вашу секту.

— Значит, ты согласен? Ну, уверовать? — спросила Лизи уже нормальным голосом.

— А что, в твоей вере верующие попадают в рай? Окрестишь меня, как христиане своих мучеников, перед самой смертью, а потом сделаешь иконой? — я пил этот разговор как дорогое вкусное бухло. — Знаешь, это будет даже прикольно. У тебя будет повод меня помнить.

— Не, чувак, я что, похожа на мистика с экзистенциальным видением мира? — с каким-то разочарованием произнесла Лизи. — Наши Боги творят конкретные Чудеса, Кель. Но тебе чудо будет, типа, по большому авансу. И то не факт. Но если чудо будет, то ты станешь круто должен.

— Ладно, я, типа, на все согласен, крошка, но если что, у меня осталось девятнадцать минут. Не так много время для божественного явления, — я усмехнулся, — но спасибо за…

— Да, блин, точно, мне же надо звонок сделать, а то мы заболтались, я тебе обязательно потом перезвоню, — девушка меня перебила.

И экран неожиданно погас.

Реальность этого события я осознал не сразу. В темном мониторе теперь мое блеклое отражение. Глубокие складки у тонких губ, большие выразительные карие глаза, короткие пепельные волосы, лежат не слишком ровно, вьются. Отдельные пряди выкрашены в алый. Натуральный пепел с углями. Морда бледная, покрыта щетиной. Несколько часов назад там была решимость, а сейчас только покорность.

Я понимал Лизи, тяжко утешать умирающих. Будет потом жалеть… Девчонка она добрая, не понятно, чего вообще на меня запала.

Минута тянулась за минутой, но я так и не встал из-за экрана комма. Наверно, ждал звонка. Надеялся…

Раздался звонок и я рефлекторно нажал на кнопку "принять".

— Кель, короче, сейчас тебе позвонит господин Укита, соглашайся на все, вообще на все, что он предложит! — Лизи неожиданно вышла на связь и так же быстро отключилась.

— Чт…

Экран погас. И через мгновение загорелся снова. Я тут же ткнул пальцем в значок вызова.

— Кель Хедрикс?

— Здрасьте, это я..

— Я Укита Юсаку. Обращайтесь ко мне Укита-сан.

Экран показал мне лицо пожилого мужчины азиатской расы. Седые волосы, раскосые глаза, вытянутое лицо. Обряжен в белую сорочку и пиджак странного кроя, с высоким, до середины шеи, воротом.

— Да, Укита-сан. Как вам будет угодно, только вынужден сообщить: жить мне осталось пять минут.

— Это и станет предметом нашего разговора. Я готов выплатить ваш долг перед Лямбда-Корп. Но только при ряде условий.

— Да я буквально за неделю долг закрою…

— Мистер Хедрикс, вы меня не поняли. Меня не интересует ваш проект с электронными наркотиками. Я выплачу не те сорок миллионов кредитов, я выплачу девять миллиардов вашего долга. Вы будете принадлежать мне. Так же вы дадите мне нотариальную доверенность на любые, вы понимаете меня, на абсолютно любые физические и ментальные манипуляции с вашим телом и сознанием. Вы теряете личную свободу и дееспособность и выполняете любые мои приказы, даже если они будут противоречить вашей этической доктрине, вашей совести или вашему мировоззрению. Ваша свобода будет существовать ровно в тех областях, которые не затронут мои прямые интересы.