Клив дрожал, теряя контроль над собой. Энди обняла его, прижимая к себе, пока он не замер.

— Прости…

Она тронула пальцами его щеку, мокрую от слез.

— Я не могу…

— Успокойся. — Она тронула губами его губы, заставляя замолчать, и закрыла глаза. Клив ответил не прежним горячим и сладким поцелуем, который остался в ее мечтах, а темным, страстным, требовательным. Его поцелуй был полон отчаяния, сломившего защитный барьер, которым она окружила сердце, заглушив тоску страстью к полетам. Она не отступила.

Энди чувствовала его дрожь.

— Энди…

В одном только слове прозвучала безысходная печаль. Энди взяла его руки в свои.

— Ты замерз, — сказала она и повела его вдоль летного поля к воротам и дальше к дому родителей. Отперев дверь, проводила его вверх по лестнице. Там, в своей комнате, полной ее книг, старых игрушек, снов и надежд, она раздела его, разделась сама, и со всей копившейся в ней любовью и страстью — губами, руками, телом она согрела его.

Уставшая, с легким головокружением после качки, Энди сошла на берег с парома, доставившего ее на остров. На пограничном контроле она протянула паспорт офицеру.

— Бонджорно, синьора, — приветствовал он и, глянув на последнюю страницу документа, перевел изучающий взгляд на нее. Вероятно, в древнем порту Сан-Анджело еще две тысячи лет назад с таким же подозрением встречали путешественников, смущая даже самых добропорядочных из них. — Какова цель вашего визита на остров Фьори?

— Я скрываюсь, — пробормотала Энди.

От своей работы, от жизни, от мужчины, которого она полюбила с того переломного мгновения, когда он встретил аплодисментами ее безупречное приземление в сложных условиях порывистого бокового ветра. Она скрывала секрет, который носила в себе.

— Простите?

Энди проглотила комок в горле.

— Приехала в отпуск.

Слова прозвучали неубедительно. Энди понимала его недоверчивость, хотя липкие, стекавшие по спине струйки пота не были вызваны чувством вины.

— Путешествуете одна?

Ну, это как посмотреть… Она кивнула:

— Да. Сама по себе.

— Где намерены остановиться?

— Вилла «Роза», — сказала Энди, глядя, как брови пограничника ползут вверх. — Моя сестра унаследовала дом после смерти своей крестной матери Софии Романа, — пояснила она в ответ на скептический взгляд.

Брови офицера взлетели на самый лоб. Конечно, любовница короля Лудано не очень годилась в крестные, но София пошла в школу в один год с ее бабушкой. Их дружба выдержала все испытания и продолжалась всю жизнь. Когда у родителей Энди родилась четвертая дочь, других кандидатур на роль крестной матери уже не осталось.

Кашлянув, пограничник полистал паспорт.

— Вы много путешествуете?

— Да. — Посадки и вылеты из аэропортов Европы и Ближнего Востока она совершала почти ежедневно. — Я — коммерческий пилот.

— Понятно. — Он задумчиво окинул ее взглядом, но отнюдь не страх был причиной ее слабости: ноги едва держали, заставляя тяжело облокачиваться на разделявшую их стойку. — Вы плохо выглядите, синьора Марлоу.

— Мне и вправду нехорошо, — призналась Энди. На бледной коже выступила испарина, а выбившиеся из-под косынки волосы прилипли к щекам и шее. Она прекрасно понимала, о чем думает пограничник, — на его месте ей в голову пришло бы то же самое объяснение.

— Должен спросить, чем вызвано ваше состояние…

— Я беременна.

Она произнесла это слово. Впервые сказала вслух. Энди убедила сестру, что устала, нуждается в отдыхе, а Пози, поскольку не могла сама вырваться, пришла в восторг от того, что кто-то поедет на виллу, посмотрит, все ли в порядке. Она даже не поинтересовалась, почему Энди не предпочла курорт, где могла бы расслабиться на всем готовом.

Первым о ее беременности узнал пограничник, который собирался спросить, не употребляет ли она наркотики.

— У меня будет ребенок, — сказала она, положив руку на живот в вечном защитном жесте и сделав шаг назад. — Меня сейчас стошнит.

Паром, на котором она прибыла из Италии, довольно сильно качало. Перед отплытием Энди заставила себя съесть бутерброд, но он оказался за бортом еще до выхода из гавани, однако спазмы желудка не прекратились. Она быстро нырнула в туалет, чтобы не опозориться. Когда немного полегчало, Энди плеснула в лицо холодной водой, убрала волосы под косынку и, глубоко вздохнув, вернулась к стойке. Офицер протянул ей паспорт с сочувственной улыбкой.

— Поздравляю, синьора.

Энди не знала, как реагировать, но он кивнул, как будто понимал ее смешанные чувства по поводу интересного положения.

— Мою жену сильно тошнило в первые дни, но потом все прошло, — сказал он. — Расслабьтесь, держите ноги повыше, когда будете греться на солнышке, и скоро вам станет лучше. Вас кто-нибудь встречает?

— Собиралась взять такси.

Офицер проводил ее до парковки, строго прикрикнул на водителя такси, который выпрыгнул из машины, чтобы взять ее вещи.

— Я велел ему ехать медленно, синьора.

Оказавшись на свежем воздухе под теплыми лучами закатного солнца, Энди нашла силы улыбнуться.

— Думаете, он услышал?

Офицер пожал плечами с легким сомнением.

— Вы не попросите его остановиться у супермаркета? Мне надо кое-что купить.

Обменявшись несколькими фразами с водителем, офицер сказал:

— Он подождет вас у магазина.

— Спасибо.

— Удачи, синьора. Наслаждайтесь отдыхом.

Энди прилегла на прохладную кожу сиденья. Водитель с преувеличенной осторожностью выехал с территории порта и вскоре остановился у небольшого супермаркета. Чувствительная к запахам, Энди быстро проскочила гастрономический отдел, набрала в корзинку самых необходимых предметов и вернулась в машину.

— Вилла «Роза»? — спросил водитель.

— Да. Только медленно, — попросила Энди. — Лентаменто. — Она употребила слово, которое услышала от офицера.

— Си, синьора, — кивнул водитель, стараясь исполнить просьбу, но хватило его не надолго.

Он был уроженцем древнего острова в Средиземном море — перекрестка морских дорог. В нем смешалась кровь греков, карфагенян и римских завоевателей, тысячелетиями владевших этой землей. Его автомобиль был колесницей. Насмешливые гудки обгонявших водителей бросали вызов мужскому достоинству.

Энди вцепилась в ремень безопасности, когда он нажал на газ, бросил машину в крутой поворот и помчался по извилистой дороге. Море мелькало за окном то справа, то слева по мере того, как они поднимались к вершине горы, где располагалась вилла «Роза».