— Что именно?

— Ты хотел передать что-то Пози.

— Да… нет…

— Ладно, — засмеялась она.

— Да, это очень важно. Не может ждать, — быстро сказал он.

— В таком случае я дам тебе ее адрес.

Собравшись с силами, Энди толкнула дверь еще раз и обнаружила, что ее заблокировал провисший потолок кладовки. Боясь, что дальнейшие попытки лишь обрушат все ей на голову, она поволокла чемодан и сумку с продуктами в обход дома к главному входу. Выбрав из связки нужный ключ, она вошла внутрь. Когда-то блестящие мраморные плиты пола были покрыты толстым слоем пыли, а кучка перьев указывала на то, что через дымоход сюда залетела птица и в панике пыталась выбраться. Передернув плечами, Энди понадеялась, что ей это удалось. Все жалюзи были закрыты. Свет проникал только через открытую дверь, но быстро темнело: солнце вот-вот скроется за горой.

Подперев дверь чемоданом, Энди поспешила к выключателю, щелкнула, но ничего не случилось. Надеясь, что беда только в перегоревшей лампочке, она попробовала другую — никакого результата. Она помнила дом светлым, открытым, полным воздуха и смеха и никогда не думала, каким он может быть зимой. Каково остаться тут одной, когда сыро, холодно, темно? Мысль ей совсем не понравилась.

Для света хватило бы свечей: помнится, вечерами они тепло мерцали в высоких канделябрах, но, чтобы привести дом в порядок, понадобится горячая вода. Если электропроводка пострадала от дождевой воды, будут серьезные проблемы. Энди торопливо открывала в доме жалюзи, впуская быстро меркнущий свет. Потом бросилась к электросчетчику в ящике под лестницей. Ее ждала хорошая и плохая новость. Вероятно, подобная проблема возникала регулярно, потому что рядом на полке лежал фонарик и запасные пробки. Хуже оказалось то, что батарея фонарика была на последнем издыхании. Энди быстро проверила пробки, нашла и заменила сгоревшую, и в этот момент фонарь погас. Она вздохнула с облегчением, когда в холле загорелся свет.

Энди принесла сумку с продуктами в огромную, старомодную кухню. У кого-то хватило ума оставить дверцу древнего холодильника открытой: его просто нужно хорошенько вымыть. Затаив дыхание в опасении, что перегорит еще одна пробка, она подключила его к сети. Холодильник недовольно заворчал и медленно ожил. Так-то лучше.

Она отвернула кран — ничего. Тот же «кто-то» предусмотрительно перекрыл воду и слил из бойлера. Отвернув краны на полную мощность, Энди заглянула под раковину в поисках вентиля и, не обнаружив, открыла дверь в кладовку. Там царил хаос. Через дыру в потолке дождевая вода заливалась внутрь, потолок опасно провис. О том, чтобы включить электричество, не было и речи. При слабом свете, проникавшем из кухни, она осторожно пробралась в угол к ржавой мойке и открыла дверцу шкафа под ней. Что-то метнулось по ногам. Энди отскочила в холодном поту. «Это мышь, — твердила она, — мышь, а не паук. Она отчетливо видела хвост…» С трудом переведя дыхание, не понимая, откуда взялась решимость, она наклонилась, вглядываясь в черное отверстие шкафа — слишком темно, чтобы разглядеть, слишком глубоко, чтобы дотянуться до задней стенки. Энди опустилась на четвереньки, сунула голову внутрь и взвизгнула, когда уткнулась лицом в паутину. Она с силой вцепилась в вентиль, готовясь повернуть его. Вдруг сильный свет фонарика сзади осветил гроздья паутины и мышь, застывшую в луче света.

Из темноты прозвучал резкий мужской голос, спросивший по-итальянски:

— Кто здесь?

На грани нервного срыва, готовая завизжать, Энди резко отпрянула, ударившись головой о край шкафа так, что искры посыпались из глаз.

— Простите, синьора…

Поздно извиняться, черт побери…

— Что мне эти извинения! — огрызнулась Энди, с трудом поднимаясь на ноги и прижимая руку к гудящей голове. — Чего тебе здесь надо?

— Так ты англичанка?

— Какое твое дело!

— Никакого. Но я не хотел напугать тебя.

— Я не из пугливых, — сердито ответила Энди, но ее слабый голос не испугал бы и мышь, не то что мужчину, загородившего дверь и слепящего ее фонарем. Энди прикрыла глаза, заслоняясь от света. — Ты кто такой? Чего здесь делаешь?

— Мэтью Старк. — Он опустил фонарь и хотел было протянуть ей руку, но вовремя передумал. — Присматриваю за виллой в отсутствие хозяйки.

— Правда? Она мне не сказала, когда передавала ключи. Розалинда Марлоу — моя сестра.

— Розалинда?

— Она предпочитает, чтобы ее звали Пози. — Энди могла бы рассердиться на сестру за то, что та не поставила ее в известность, если бы сама специально не подгадала время, когда Пози торопилась на вечернее выступление. Сестрам бывает достаточно взгляда, чтобы почуять неладное. — Я — Миранда Марлоу.

— Ох, — вздохнул Мэтью с облегчением, оттого что ему не надо разбираться с вторжением. — Конечно, видел тебя на похоронах. Если бы меня предупредили, я бы включил воду и проверил, все ли работает.

— Решение было принято в последнюю минуту. Я в семье самая практичная, могу включить вентиль… — Она не стала упоминать пауков, но отступила, пропуская его вперед. — Тогда беритесь за дело, Мэтью Старк.

— Конечно.

— Только не наступите на мышь, — предупредила она.

— Любите мышей?

— Только не в кухне. Не хочу убирать тушку, если ты наступишь на нее своими огромными ботинками.

— Ладно, — сказал он тоном человека, пожалевшего о том, что не остался дома. — Не буду давить мышей…

Энди почувствовала тошноту, когда он нырнул под раковину. Впрочем, он тут же обернулся к ней.

— Отверните краны, а то воздух…

— Уже сделала.

— Ладно.

Он вынырнул из-под раковины с двумя пауками в волосах, что несколько примирило Энди с его присутствием. Они вернулись в кухню. Стряхивая пыль с ладоней, он предложил:

— Начнем сначала. Я — Мэт, между прочим. Никто не зовет меня Мэтью.

— Энди, — коротко ответила она, прислушиваясь к свисту и шипению выходящего из труб воздуха. — Как ты узнал, что я здесь? Сработала тревожная кнопка?

— Чистая случайность. Тут нет ни мобильной связи, ни Интернета. Я увидел свет.

— Техническая отсталость.

— Обходимся тем, что имеем. Мы были ближайшими соседями Софии. Наш дом на краю деревни. Я приглядывал за ней. — Он огляделся. — Будешь жить здесь одна?

В вопросе звучала озабоченность: если бы в доме кто-то был, давно бы явился. Вместо ответа Энди задала встречный вопрос:

— Ты знал Софию? Какой она была? Я не видела ее несколько лет до того, как она умерла.

— Независимая, раздражительная, гламурная до самого конца. Она не принимала помощи, но была добра к моей матери. У матери тяжелая форма артрита, поэтому мы приехали на остров, ради тепла и горячих источников, — добавил он.