По лицу девушки как будто пробежала тень, но она очень быстро улетучилась, и Бастиан не смог бы с уверенностью сказать, что ему не померещилось.

— В любом случае, меняться местами с Лисбет я точно не хочу, если ты об этом, — ответила она и мотнула головой, откидывая назад волосы.

На площадку, где проводились поединки, вышла еще одна пара бойцов. Пока рослый воин торжественно раскланивался перед публикой, его невысокий противник, улучив подходящий момент, отвесил ему пинка. Высокий кувырнулся в песок, а зрители заулюлюкали от радости.

— Ларс и Варце, — пояснила Сандра. — Подожди немного, сейчас такое начнется!

— Ты что, со всеми тут знакома? — спросил Бастиан. — Особенно, видимо, с теми, кто в кольчугах?

— Ясное дело. Они входят в мой отряд.

— Отряд?

— Да, отряд участников ролевой игры Saeculum.

Громовой вздох публики прервал их разговор. У рослого воина — Варце,[5]ну и имечко! — только что выскользнул из рук меч. Он еле успел нагнуться, чтобы уклониться от выпада Ларса, который целился прямо в противника. Удар оказался такой силы, что Ларс закружился вокруг своей оси и, пошатываясь, побрел по площадке. Публика заливалась смехом. Обоим рыцарям всякий раз не хватало буквально сантиметра, чтобы поразить соперника; они натыкались на ограду, сталкивались шлемами, а напоследок оба повалились навзничь. Ответом был шквал аплодисментов.

— По-моему, Saeculum переводится как «столетие»? — Бастиан попытался вернуться к некстати прерванному разговору.

— Именно так. У нас четырнадцатое столетие. Четырнадцатый век — предел того, что разрешено нашему отряду.

— В смысле «разрешено»?

Сандра испытующе поглядела на него, смерив взглядом с ног до головы и внимательно рассмотрев каждую деталь его одежды.

— Мы — участники ролевой игры. Мы находим какую-то уединенную местность и там… ну да, там мы и играем. Твоя обувь, например, была бы категорически запрещена. Застежки-липучки в четырнадцатом веке еще не были изобретены, да и подошв из синтетики тогда тоже не имелось. Потом… да просто посмотри на себя! Например, джинсы. Они вообще не годятся, пришлось бы снимать их прямо там.

Она склонила голову набок, скрестила руки на груди и прищурилась, словно ждала, что Бастиан и в самом деле начнет лихорадочно сбрасывать с себя джинсы и кроссовки. Он усмехнулся, растерянно и смущенно; Сандра же насмешливо продолжала:

— Нужно отказаться от всех достижений цивилизации. Дольше нескольких дней игра обычно не длится.

Она взяла руку Бастиана, на секунду задержала в своей, а затем сняла его наручные часы.

— Для начала нужно забыть о времени и стрессах, связанных с ним, — тихо заметила девушка и провела кончиками пальцев по его запястью, там, где только что были часы. — Отличный день. Светит солнце. Больше тебе ни о чем не нужно беспокоиться.

Залитые солнечными лучами волосы Сандры походили на морские волны, внезапно окрасившиеся в медовый цвет. Она не сводила глаз с Бастиана.

Если бы я сейчас попытался ее поцеловать, она бы позволила?

Но эта мысль мгновенно улетучилась, стоило раздаться аплодисментам зрителей, — и вот уже внимание Сандры вновь приковано к арене, где как раз закончился очередной поединок.

— Ну, теперь остался только Божий суд, и мы сможем пойти перекусить.

Бастиан засомневался, верно ли он услышал слова девушки.

— Осталось что?

— Божий суд. Обычная практика в Средневековье, если люди не могли решить проблему в суде или пойти на мировую. В таких случаях полагались на какие-то знамения, поданные свыше.

На середину площадки, где только что проводился турнир, вышел какой-то обливавшийся потом толстяк, облаченный в великолепные доспехи, украшенные золотым шитьем. Он развернул свиток, важно обвел взглядом зрителей и начал читать.

— Присутствующая здесь дева Матильда обвиняется в том, что похитила из покоев своей госпожи драгоценное кольцо. Поскольку же нет свидетелей, готовых подтвердить сказанное ею, Матильда ищет рыцаря, который отважится сразиться в поединке, чтобы доказать ее невиновность. — Толстяк указал на девушку с длинной русой косой, стоявшую чуть позади него; на вид ей было не больше восемнадцати лет. — Кто хочет сразиться за Матильду? — воскликнул он, обращаясь к зрителям.

— До чего докатились, — пробормотал Штайнхен, — девчушек арестовывают.

Рослый молодой человек отделился от толпы и вышел на середину арены для поединков. Его фигуру скрывали складки длинной темной накидки, а лицо тонуло в тени от капюшона. Несколько мгновений он просто стоял, словно погруженный в раздумья, а затем одним-единственным движением сбросил с себя плащ. По рядам зрителей пронесся дружный вздох.

Спасителю Матильды было двадцать с небольшим лет. На собравшихся он смотрел с легкой улыбкой, поигрывая мечом. Как и шотландцы, которых Бастиан видел по пути к арене, он тоже подставлял солнечным лучам оголенный торс, однако трудно было бы найти столь разительно отличавшихся людей. Сама мысль о том, что солнечные лучи могут причинить этому человеку хоть какой-то вред, казалась Бастиану абсурдной.

Левой рукой рыцарь откинул с лица длинные пряди русых волос, отсалютовав мечом в сторону своих потенциальных противников, приглашая сразиться с ним.

— Ну, и кто же это? — пробормотал Бастиан. — Зигфрид, победитель дракона?

Сандра хихикнула.

— Не совсем. Это Пауль, красавчик, вздумавший помахать мечом.

— Очень невежливо с твоей стороны говорить такое, — констатировал Штайнхен. — Стоит тебе увидеть какого-нибудь классного парня, как тут же начинаются всякие предрассудки!

Сандра вновь игриво ткнула его локотком в ребра, не спуская с Пауля глаз.

— Он натирается маслом, чтобы лучше были видны его мускулы. Чистое позерство, ничего общего со «всякими предрассудками» не имеющее.

— Я выступаю в защиту Матильды, я уверен в ее невиновности! — громко объявил Пауль. — Я сражусь с любым противником, который выйдет сюда.

Никто из молодых людей, вооруженных мечом, не шевельнулся.

— Если никто не желает участвовать в поединке, я считаю его состоявшимся, а себя — победителем, как гласит обычай и как всегда и бывало.

Он подождал, не выказывая никакого нетерпения, пока из рядов зрителей не выступили Варце с Натаном.

— Мы будем сражаться с тобой вдвоем! — крикнул Варце. — Если ты победишь нас, невиновность девчонки будет доказана.

— Согласен.

Едва он произнес это, как один из его противников бросился вперед, нанося быстрые сильные удары. Пауль то отражал их щитом, то искусно уклонялся. Не нужно было даже спрашивать, на чьей стороне оказались зрительские симпатии.