— По какому вопросу, гражданочка?

— К Сабельфельду на аудиенцию, — съязвила я.

— Минуточку.

Охранник, проконсультировавшись со своим великим и могучим Гудвином по внутреннему телефону, произнес:

— Проходите, пожалуйста.

Я стояла и ждала, когда дверь откроется. Мне напомнили:

— Проходите.

Я нажала ручку. На сей раз дверь открылась. По всей видимости, она оснащена электрическим замком.

Да уж… Доверяют же здесь своим клиентам. Придя сделать вклад или забрать свои кровные, они обязаны отчитываться перед этим солдафоном в конуре. Мило. Очень мило. Я бы из принципа свои сбережения в эту контору не понесла.

Пройдя в здание банка, я бегло окинула взором обстановку — сила привычки. Или эффект двадцать пятого кадра. То есть серия промелькнувших сцен и героев позже извлекается из недр памяти, вентилируется серым веществом и раскладывается по полочкам.

Аккуратненькие служащие, одетые в одинаковые синие фирменные костюмчики с карточками, сообщающими фамилию, имя, отчество; дама в собольей шубе, лет тридцати на вид, мило беседующая с юным очаровательным созданием; несколько клиентов, осуществляющих денежные операции; роскошная офисная мебель; со вкусом подобранные зеленые насаждения в кашпо, в количестве, абсолютно точно просчитанном для того, чтобы не нарушить гармонию, — все это я охватила взором разом, ни на чем не задерживая взгляд.

Навстречу мне спешила миловидная девушка в фирменном костюме. И юбочка была выше колен. Я мысленно похвалила себя за сообразительность.

— Здравствуйте. Вы — госпожа Иванова?

— Да, это я.

— Пройдемте, пожалуйста. Владимир Иванович вас давно ждет.

Я взглянула на часы. Было одиннадцать десять. Действительно, их шеф с его пунктуальностью все жданки съел, наверное.

Кабинет хозяина был под стать всему заведению. Все строго, но со вкусом. Шикарная мебель, несколько телефонов, селекторная связь, кондиционер.

Девушка, сопровождавшая меня до кабинета высокопоставленной особы, открыла мне дверь:

— Проходите, пожалуйста.

Когда дверь за мной закрылась, я произнесла:

— Здравствуйте, Владимир Иванович. Я — Татьяна Иванова. Явилась по вашему желанию…

Хозяин кабинета, приятный, импозантный мужчина с проседью в темных волосах и пронзительными синими глазами, улыбаясь, указал мне на стул с резной спинкой.

— Здравствуйте. Присаживайтесь, пожалуйста.

Я села. Хозяин кабинета — на вид ему было лет пятьдесят с небольшим — сказал:

— Таня, чрезвычайные обстоятельства вынудили меня прибегнуть к услугам частного детектива.

Да и так было ясно, что не моя неотразимая внешность привела к тому, что меня пригласили на бал. Дела. Суета сует. Хотя, по-моему, моя фигура, облаченная в облегающее платье, произвела на него впечатление.

— Какие обстоятельства? — Я оторвала его от интересного занятия — пристального изучения моей персоны.

— Таня, как вы уже поняли из текста приглашения и нашего с вами разговора по телефону, компания «Темпо» приобрела контрольный пакет акций предприятия «Нефтегаз». Но эта сделка едва не сорвалась. Вмешались другие компании, в частности «Шафкят и К o », компания «Лотос». Короче говоря, у меня сложилось мнение, что происходит утечка информации. Вот я и хочу знать, каким образом. На презентации у вас будет возможность ознакомиться, как я уже говорил, с окружением, с людьми, с которыми я работаю. Я считаю, что это очень удобный случай понаблюдать, сделать определенные выводы, так сказать.

— Извините, Владимир Иванович, но слишком просто вы все себе рисуете: «Пришел, увидел, победил». Для этого необходимо время и определенные действия, порой не слишком тактичные. А потом, мой гонорар не всех устраивает.

— Таня, если я к вам обратился, вы уже должны были сделать вывод, что с гонораром проблем не будет. Ведь, если не будет найден источник утечки информации, я потеряю гораздо больше, дело вообще может окончиться крахом.

После этих слов он достал бумажник и отсчитал тысячу долларов:

— Это аванс. Остальное после выполнения работы.

— Владимир Иванович, кроме двухсот в сутки, вы должны будете оплатить текущие расходы.

Он снова улыбнулся:

— Давайте к этой теме не будем больше возвращаться.

— Хорошо. Тогда перейдем к делу. Обо всех ваших подозрениях вы расскажете мне на нейтральной территории. Договорились?

Он сделал сначала удивленные глаза, потом кивнул понимающе.

— Тогда позвольте мне, Таня, пригласить вас на обед.

— Принято.

Когда мы вышли из здания, около моей «девятки» топтался досужий гаишник, с перерывами вопрошая: «Чей автомобиль?» Я шепнула Сабельфельду, что автомобиль мой. Он подошел к гаишнику. Что он ему показывал или давал, я не видела. Но тут же после их краткой беседы интерес гаишника к моей «девятке» резко упал, и он решил заняться другими, более важными делами.

— Таня, оставляйте свою машину здесь. Ей тут ничего не угрожает. Мы поедем на моей.

И он сделал приглашающий жест рукой в сторону своего шикарного «мерса» черного цвета. Водитель предупредительно открыл дверцу.

— Куда, Владимир Иванович?

— Как обычно, Гена… Так вы считаете, что кабинет прослушивается, Таня?

— Не исключено, — я подозрительно покосилась на водителя.

— Таня, Гена — проверенный человек. У него, когда мне это требуется, абсолютно отсутствует слух. Я прав, Геннадий?

Тот обезоруживающе улыбнулся и молча кивнул.

— Вообще-то, я подозревал такое и приглашал специалистов. Они ничего не нашли.

— А есть гарантия, что мимо вашего кабинета не прогуливается кто-то с высокочувствительной аппаратурой, например? Вы же не проверяете на наличие таковой своих служащих?

— Возможно. Вот это вам и предстоит выяснить. А банкет окажет вам услугу. После банкета мы с вами встретимся также, как вы выразились, на нейтральной территории и обсудим все, что вы сумеете выяснить.

— Полагаю, что лучшим местом для этого будет моя квартира. Уж там наверняка конфиденциальность будет гарантирована.

— О’кей. Договорились. Как скажете, Таня.

Геннадий припарковал машину у ресторана «Русь». Знакомое место. Стойкое отвращение к нему, связанное с последним делом, еще не успело у меня рассосаться. Мое шестое чувство забило тревогу. Как-то не подумала об этом утром, а стоило бы. Но назвался груздем — полезай в кузов. А сомнения держи при себе.

В вышеназванном заведении Сабельфельда хорошо знали. При его появлении все бодро забегали, и отовсюду слышалось: «Владимир Иванович, Владимир Иванович». Про Таню Иванову, к сожалению, никто и словом не обмолвился. Конечно, это немудрено, но меня задело. И я решила покапризничать, обозвав изумительный бифштекс сырым, а шампанское теплым.