— Да успокойтесь вы, я не собираюсь сидеть сложа руки.

Алиса отодвинула чашку. Настроение окончательно испортилось. Расхотелось пробовать торт, пить чай и вообще видеть перекошенное злобой лицо свекрови. Сославшись на головную боль, она ушла в свою комнату.

Павел пришел в начале одиннадцатого, совершенно вымотанный.

— Сыночек! — бросилась в прихожую свекровь. — У нас ЧП!

— Вера Эдуардовна, я вас прошу, не надо. Всему свое время.

— Какое ЧП? — Чмокнув Алису в щеку, Павел сосредоточил взгляд на матери.

— Хм… это… Алиска сама тебе расскажет. — Вера поспешила скрыться в комнате.

— Что с матерью?

— Не обращай внимания, как всегда, не в духе. А ты сам почему такой взъерошенный, неприятности на работе?

— Я? Нет… на работе полный порядок. У нас есть что-нибудь пожрать? — сухо бросил Павел, проходя в ванную.

Пожрать? Впервые за восемь лет брака Алиса услышала от супруга подобное выражение. Обычно Павел тщательно следил за речью, не допуская грубых и жаргонных слов.

Метнувшись в кухню, Алиса засуетилась у плиты. Павел молча сел к столу.

— И что же у нас за ЧП?

— Паш, я сегодня ушла с работы. Понимаешь, так сложились обстоятельства…

— Подай, пожалуйста, вилку.

Машинально протянув вилку, Алиса постаралась собраться с мыслями. Поведение Павла выглядело, по меньшей мере, странно. Похоже, он даже не слушал жену. Спокойно поглощал предложенную еду, не придав абсолютно никакого значения «главной» новости дня.

— Паш, ау! Ты где? Почему молчишь?

— А, собственно, что говорить? Ушла так ушла, невелика потеря, какие твои годы, успеешь наработаться.

Она не ожидала такой реакции. Невооруженным глазом видно, его что-то гложет, он не в себе. Лицо суровое, глаза стеклянные, это совсем не ее разговорчивый, улыбчивый Павел.

— Хорошо, проехали, со мной все понятно, теперь поговорим о тебе.

Пашка поднял брови:

— Обо мне?

— Немедленно говори, какая неприятность стряслась? Я же вижу, ты озабочен.

— Все в норме.

— Паш, что с тобой? Ты же сам говорил: если у нас возникнут трудности, мы будем переживать их вместе. Помнишь наш девиз: «Когда мы едины — мы непобедимы»?

— Я сегодня устал… очень устал. Давай поговорим завтра, честное слово, еле сижу, спать охота, сил нет. — Павел встал, поцеловал жену в лоб и улыбнулся.

Но это была не его обычная, искренняя улыбка, сегодня она выглядела жалкой, неестественной, поддельной.

Павел вышел. Прислонившись к стене, Алиса стояла в полной растерянности. Вера Эдуардовна не замедлила появиться в кухне:

— Поговорили?

— Да.

— Что он сказал? — Свекровь сузила глаза.

— Ничего.

— Совсем?

— Совсем.

Вытянув губы трубочкой, Вера Эдуардовна посмотрела в глаза невестке. И как ни странно, во взгляде свекрови Алиса увидела откровенную жалость.

«Сегодня просто неудачный день, я сильно накручена», — подумала она, пытаясь справиться с внезапно охватившим ее волнением.

До июня в семействе Малаховых все было по-прежнему.

Алиса нанесла визит гинекологу, сдала необходимые анализы и с нескрываемым трепетом ждала результатов. Придирки Веры Эдуардовны воспринимались как неизбежное зло, поиски новой работы отодвинулись на второй план, в общем и целом все тихо и мирно. Как оказалось, до поры до времени.

Третьего июня Павел не пришел ночевать. Часы показывали полночь, а супруга нет. Раньше ничего подобного не случалось: если Паша и задерживался, то обязательно предупреждал об этом по телефону. Алиса металась по квартире, теребя в руках сотовый, то и дело нажимая кнопку автодозвона. Противный механический голос вещал: «Абонент временно недоступен или находится вне зоны действия сети».

— Черт! Вера Эдуардовна, я не могу дозвониться, телефон отключен.

К ее удивлению, свекровь была само спокойствие.

— Он не маленький, придет.

— Уже первый час ночи!

— И что? Ложись спать, в конце концов, у него могли возникнуть неотложные дела.

— Ночью? Почему же тогда не позвонил?

— Алиса, Павел взрослый мужчина, он должен ощущать некоторую свободу.

— Господи, о чем вы говорите, какая свобода? Никогда в жизни я ни в коем случае не ущемляла его прав. Любая нормальная женщина накрутит себя до обморочного состояния, если муж не придет домой. А вдруг с ним случилась беда? Я позвоню в милицию!

— Не смей! — крикнула свекровь и сразу же спокойно добавила: — Не нужно никуда звонить.

— Но…

— Отойди от телефона!

Алису осенило. Вера Эдуардовна абсолютно спокойна, значит, она знает, где находится сын. Алиса слишком хорошо изучила родственницу и прекрасно помнила, как та металась, когда Павел задерживался на службе.

— Вам что-то известно!

— Понятия не имею, о чем речь, — заявила свекровь, собираясь выйти из комнаты.

Преградив ей дорогу, Алиса процедила:

— Вы не уйдете, пока не ответите.

— Что ты себе позволяешь? Немедленно отойди от двери.

— Нет!

— Захотела скандала, я тебе его устрою.

В комнате затрезвонил телефон. Рванув к аппарату, Алиса приготовилась к самому страшному, а услышав голос Павла, расплакалась:

— Паша! Разве так можно? Где ты, с тобой все в порядке? Почему не позвонил, зачем отключил телефон? Да… я не плачу. Правда. Ага… нет… а в чем дело? Хорошо, пока.

Опустив трубку на рычаг, она в изнеможении откинулась на спинку кресла.

— Что он сказал?

— У сотового сели батарейки, и он не мог позвонить раньше. Ночевать он сегодня не приедет.

— Где он?

— Не знаю, обещал рассказать завтра… вернее, уже сегодня.

Вера Эдуардовна открыла рот для очередного вопроса, но, так ни о чем и не спросив, засеменила в ванную.

Надо ли говорить, что ни о каком сне не могло быть и речи. Проворочавшись до шести утра, она встала и, сунув ноги в тапочки, отправилась варить кофе. Бессонная ночь давала о себе знать. Сначала Алиса никак не могла отыскать турку, потом вместо обычных двух ложек кофе сыпанула четыре. Руки предательски дрожали; рассеянно пригубив горячий напиток, она — о ужас! — нечаянно смахнула со стола солонку.

«К ссоре, к ссоре», — зашептал внутренний голос.

«Надо как можно скорее устроиться на работу, без любимого дела я начну сходить с ума», — подумала она.