— Ладно, лягушонок, пошли смотреть котят.

— Сам ты большой жаб, — тут же взвилась я.

На красивых мальчишеских губах появилась нахальная улыбка.

— Не-а, я прекрасный принц.

Он всегда был чертовски самоуверенным. Тогда я немного опешила, но послушно двинулась следом за красивым мальчиком, в семью которого должна была теперь войти. Уж очень мне хотелось посмотреть на котят, или еще немного полюбоваться мальчиком.

…

Помню, тем вечером, когда мама укладывала меня спать, я в открытую спросила:

— Мам, я некрасивая девочка?

— Для меня самая чудесная девочка на свете, — дипломатично произнесла родительница, обняла, и ласково поцеловала мою буйную рыжую голову.

— Я несколько раз читала сказку про «Гадкого утенка», но ведь не все гадкие утята превращаются в прекрасных лебедей? Вдруг у меня не получится обернуться?!

Так сильно в тот вечер я почувствовала свою ущербность…

Мама снова стала целоваться.

— Не родись красивой, говорят… Я со своей красотой не очень сладко жила, пока Сашу не встретила. Но что-то мне подсказывает — ты вырастешь очень-очень симпатичной, у тебя будут целые толпы поклонников. Заранее уже боюсь этого, женщине иногда очень опасно быть красивой. А ты такая яркая девочка. По сравнению с тобой я бледная моль. Твои огненные волосы, большие глаза, губы, будут всегда привлекать внимание.

— Ага, все будут потешаться надо мной… Обзывать Инной-одуванчиком, или рыжим лягушонком, ­— не сдержалась, выплеснула обиду на свое относительно старое и совершенно новое прозвище.

— Глупенькая, — мама стала ласково поглаживать мою спину, — Волосы отрастут, скобки уберутся, нескладность пройдет.

— И тогда я обернусь лебедем?!

— Нет, жар-птицей, — осветила комнату мамина улыбка.

— Павлином что ли?!

Родительница засмеялась.

— А еще у тебя острый язык и необыкновенная способность к иронии!

Если честно, по этому поводу я тоже за тебя боюсь.

— Не бойся, мама, я умею за себя постоять.

Глупенькая, еще не знала тогда, что умения за себя постоять иногда бывает мало, что подобная способность не приносит счастья. Окружающие воспринимают ее вызовом, а тому, кто задирается, можно еще добавить боли.

* * *

Наши родители поженились через месяц после того памятного знакомства. Дядя Саша в светлом костюме смотрелся настоящим щеголем. Мама, несмотря на наличие рыжего прицепа, надела красивое длинное белое платье и фату до пола. Атласный белый корсет свадебного платья, расшитый мелкими жемчужинами и серебристым бисером, ладно охватывал ее тонкую фигуру. Она казалась юной и такой красивой, что мне рядом с ней даже дышать было страшно. Как у столь прекрасной женщины могло появиться рыжее пугало вместо дочери? Загадка природы. Мои волосы за прошедший месяц не сильно удлинились, и, несмотря на заколки, гели и лаки, по-прежнему торчали огненным нимбом вокруг головы. Даже в красивом бледно-зеленом платье, так подходившем под цвет моих глаз и немного скрывающем худобу, я все равно смотрелась нелепо. Пугало в любом наряде останется пугалом. До сих пор помню то едкое царапающее душу чувство своей некрасивости, которое стократно усилилось, когда в пределах видимости появился мой «ненаглядный» сводный братец. По случаю свадьбы своего папеньки и моей маменьки он вырядился в строгий синий костюм, белоснежную рубашку, и даже бабочку нацепил. На любом другом мальчике подобные взрослые вещи смотрелись бы нелепо, но Димка Ковалев выглядел в них шикарно. Братец правду сказал, он и в самом деле «прекрасный принц» — Мистер Совершенство. Заметив меня, новоприобретенный родственник, брезгливо скривился.

— Привет, Лягушонок.

Вместо приветствия показала ему язык.

— Н-да, манерами мы не блещем, — с ленцой, поглядывая по сторонам, прокомментировал сводный братец, и, заметив засмотревшуюся на него девчонку, помахал ей ручкой.

А я лихорадочно думала, что же ответить? Чем зацепить этого надутого…

— Надутый индюк.

Так жалко, по-детски… Но что можно было ожидать от растерянной девятилетней девочки. На красивом мальчишеском лице добавилось брезгливости.

— Не повезло же породниться с прекрасной царевной и ее чудой-юдой дочкой. Знаешь, смотря на тебя, мне всегда приходят на ум слова великого Александра Сергеевича Пушкина. Надеюсь, ты знаешь кто это такой?

Не успела я ответить, вдохнуть и пикнуть, как он начал декламировать:

— «Я помню чудное мгновенье: передо мной явилась ты, как мимолетное виденье, как гений чистой красоты». Ой, прости, это не про тебя, на девочку засмотрелся. Тебе другие стихи подходят: «Родила царица в ночь не то сына, не то дочь; не мышонка, не лягушку, а неведому зверюшку».

Да, эти точно про меня… Да, это очень больно. Я совершенно растерялась, и захлопала глазами, пытаясь сдержать рвущиеся на свободу слезы. Сейчас, как в мультиках, зареву дугообразными ручьями, да прямо на туфли самого красивого мальчика этого мероприятия.

— Увы и ах, даже нарядное платьице не превратило тебя в царевну, — продолжал мастерски изводить аллегориями Мистер Совершенство.

Губы-вареники задрожали…

— О, пожалуйста, только не плачь, словно маленькая обиженная девочка. И не советую тебе бежать к маме жаловаться, зачем портить ей праздник. Она вон как радуется тому, что отхватила кавалера при квартире, машине, хорошей должности и стала наконец-то москвичкой. Светится прямо вся.

Тогда я действительно была маленькой девочкой, которую никто никогда, кроме мамы и бабушки не любил. Даже собственный отец ни разу не взглянув, отказался от меня. Закипела, покраснела, и, кажется, даже запыхтела, как донельзя разгоряченный чайник. Намеки прекрасного принца о меркантильности моей матери окончательно вывели из себя. Маму нельзя трогать, мама — это самое святое, чистое и любимое. Не зная, как ему ответить, но еще с детского садика усвоив истину, что если позволишь себя обижать, издеваться будут еще сильнее, не придумав ничего лучшего, сделала шаг вперед, задрала голову, взяла и плюнула. А так как я была чемпионкой нашего двора по плевкам в длину, прямо на губы его принцевские попала.

Мистер Совершенство всегда был педантично чистоплотным и брезгливым… Даже в лице переменился, бедненький, и стал стирать мои слюни со своего плейбойно вырезанного рта.

— А слюна у меня ядовитая! — торжественно объявила я, будто чем-то ценным хвастаясь. И почему-то ножкой топнула.

Смешная, беззащитная.

— Вон, смотри, ты уже пошел зелеными пятнами. Скоро станешь большим мерзким жабом.

Дима сделал шаг в мою сторону, Подозреваю, Мистеру Совершенство хотелось меня хорошенько треснуть, но мы ведь на свадьбе наших родителей, вокруг веселятся гости, поэтому пришлось вести себя цивилизованно.