У Капрона внутри все поднялось. Ладно, пусть сначала будет Кнут, раз уж он смог раскрутить девку. А потом будет его очередь. А может, Кнута за собой в очередь поставить? Дать в рог, чтоб не бурел, и задвинуть. Уж больно девка смачная. Тонька Снегурка по сравнению с ней Баба Яга.

– Так это, что-нибудь придумаем, чтоб не испачкаться.

Возбужденный Кнут схватил Маринку за руку, чтобы тащить ее за гаражи. Но та уперлась. Вырвалась.

– Да подожди ты, не спеши! Я так просто никому не даю!

– А как не просто? – озадачился Кнут.

– Давай в карты сначала сыграем. Если выиграешь, я вся твоя.

Капрон криво усмехнулся. Он знал, что Кнут помешан на картах не меньше, чем на бабах. Если он играет, то у него шесть тузов в одной колоде. А что Маринка в картах понимает? Стопудово проиграет. Тогда уж точно трусы придется снять. Да она и сама это понимает. Поэтому и предложила вариант с картами. Типа она порядочная девка, поэтому без предлога не отдается. Раз уж она такая порядочная, то придется порядок очередности выстроить. Первым будет Кнут, за ним Капрон, а третьим – Анисим. Кстати, порядок очередности можно на тех же картах разыграть. Кому первым туз из колоды выпадет, тот первым и вздрючит эту шалашовку.

– Так ты чо, в стиры шпилишься? – осклабился Кнут.

– Как ты сказал? – непонимающе посмотрела на него Маринка.

– Ну, стиры – это карты.

– А шпилиться?

– Ну, играть, значит. А можно и без карт шпилиться. Ты это дело любишь?

– Обожаю! Но сначала ты меня на стирах попробуй отшпиль! Сможешь?

– А если смогу?

– Тогда меня отшпилишь. А если нет...

– Тогда что?

– Тогда тебя самого отшпилят.

Маринка сказала это почти ласково. Но Кнут дернулся так, как будто ему вставили.

– Чо ты сказала? – набычился он.

Но девчонка даже глазом не повела.

– А как ты хотел? Баш на баш. Зуб за зуб, очко за очко!

– Фью! – восхищенно присвистнул Анисим. – Ну и ну!

И сам Капрон глядел на Маринку другими глазами. Не как на малолетнюю шалаву, а как на отчаянную девчонку.

– Ты чо, гонишь? – вспылил Кнут.

– А разве не ты первый гнать начал? Не ты ли дурака под кожу загнать хотел?

По фене выражение «загнать дурака под кожу» означало половой акт. Оказывается, Маринка и по фене ботать умела. Капрон смотрел на нее широко распахнутыми глазами. Он был очень удивлен.

– Кнут, в натуре, ты не быкуй, не надо! – влез в разговор Анисим. – Тебя же под болт не ставят. Тебе стиры предложили кинуть. Если боишься, откажись, да!

Капрон хотел сказать примерно то же самое. Но промолчал. Не хотелось шепелявить перед Маринкой. Зубы-то он себе еще не вставил. Не успел. Хотя золото на фиксы имелось. Колечко паленое завалялось, как раз на два зуба.

– Кто боится? – вспенился Кнут. – Я боюсь?! Стиры так стиры, не вопрос! Можно прям щас и начать!

– Ты погоди, не гони лошадей! – Маринка мило улыбалась, но смотрела на него жестко, пронзительно.

Капрон не попадал под этот взгляд, но тем не менее даже ему стало не по себе. Ну и девка!

– Игра под очко – дело серьезное, – продолжала она. – А я тебя, извини, проткнуть не могу. Варианты обговорить надо бы.

– Обговорим, – вместо оторопевшего Кнута сказал Анисим.

Он был заинтригован не меньше Капрона.

– Если ты укатаешь Кнута, то мы его под Робика подставим.

Кнут встрепенулся. Он хорошо знал, кто такой Робик. Этот жулик четыре срока на зоне отмотал. Сейчас он уже не при делах. Но никогда не отказывает, если кого-то опустить надо. Говорят, на зоне он большим охотником до этого дела был. Как говорят и то, что он мог законным вором стать, но именно из-за этой страсти к мужским валторнам бродяги прокатили его на сходе.

Анисим посмотрел на Капрона, и тот кивнул в знак согласия.

– Э-э, пацаны, вы чего! – ошалел от такой постановы Кнут.

– Брат, тебя же никто не заставляет в это дело вмазываться, – резонно заметил Анисим. – Если боишься, давай обратку, и все дела.

– Я давай?! – взвился Кнут. – Это она будет давать! И в хвост, и в гриву! Ты слышишь меня, сука! – вызверился он на Маринку.

– Слышу, – невозмутимо отозвалась та.

Железная девчонка. Капрон смотрел на нее с нескрываемым уважением. Кнут чувствовал, что братва больше поддерживает ее, а не его, и оттого злился еще больше.

– Тогда начнем!

Кнут вытащил из кармана колоду карт.

– Не пойдет, – мотнула головой Маринка. – Чует мое сердце, колода у тебя заряженная.

– А что ты своим очком чуешь?

– Нехорошо так говорить, – укоризненно и вместе с тем проникновенно посмотрела на него девчонка.

И Кнут присмирел под этим взглядом. Похоже, неожиданно для себя присмирел.

– Надо новую колоду купить, – сказала она.

Капрон многозначительно глянул на Анисима. Тот все понял и двинулся в сторону киоска «Союзпечать».

Но Маринку такой вариант не устроил.

– Пошли вместе.

Все правильно, в игре на шанс доверять никому нельзя. Купит сейчас Анисим новые карты да по-быстрому пометит их, и станет тогда колода кованой. Тогда девчонке хана – придется загибаться перед Кнутом. Ей ведь невдомек, что Капрону вовсе не хочется, чтобы Кнут каруселил ее. Он сам хотел закадрить ее. И не только ради забавы. Не баба, а наваждение какое-то.

В киоске продавались простые карты за рубль пятьдесят. Никаких других вариантов не было. Анисим отстегнул монету, сгреб колоду. Распечатал ее в том самом укромном уголке, о котором говорил Кнут.

Там действительно было классно. С одной стороны гаражи, с другой поросший зеленой травой пустырь. И безлюдно. Три пацана и одна девчонка. И эти три пацана могут сотворить с девчонкой все, что угодно. Без всяких карт. Конечно же, Маринка это понимает. Но ей хоть бы хны.

– В «очко»? – спросил Кнут.

– Я не знаю такой игры, – пристально, немигающим взглядом посмотрела на нее Марина.

– Не знаешь?! А что ты тогда знаешь?

– Знаю, что уважаемые люди называют эту игру «двадцать одно». «Очко» – это для бакланов и кочетов.

– Я не понял, это чо за постановы такие?

Кнут нервничал не по-детски. В глазах суеверный страх. Такое впечатление, будто он заранее сдался.

– Что знаю, то и говорю, – спокойно сказала Маринка.

– И много ты чего знаешь?