Только и вправду некогда ему. Он скорее корзинку на гвоздик повесил, дверь открыл и на крылечко выбежал.

— Пусть Тотошка со щенком гусениц с помидоров собирают, — командует Кузька. — Лидочка сорняки дергает, а Аленка песни поет.

Щенок сразу вскочил, радостно залаял и первый на огород побежал. Петух свысока посмотрел на Кузьку, гордо гребешок вскинул и закукарекал. Девчонки тоже обрадовались, потому что уже перестали Тотошку бояться.

Оставили Лидочка с Аленкой скакалку на крылечке, взялись за руки и следом за Тотошкой и щенком на огород побежали.

Маленький леший такому согласию радуется. Только и сам без дела не сидит, помогает другу-домовенку пуховые перинки выбивать и шубки с валенками на солнышко выносить.

— Пусть тут пока жарятся-парятся, к холодам готовятся, тепла на зиму набираются, — улыбается довольный Кузька.

Обернулся Кузька, а дружок встал на крылечке, испуганными глазами на родной лес смотрит. Домовенок охает, удивляется:

— Охти мне, матушки! Охти мне, батюшки! И чего же там приключилось такое с самого утра? Смотри-ка, лес еще пуще шумит.

А в лесу каждая веточка волнуется, каждый листочек трепещет. Смотрит Кузька на небо: солнышко яркое высоко стоит, тучек нет. Значит, и грозы тоже быть не должно.

И на душе у домовенка стало неспокойно. А вот причину он пока не поймет.

Вдруг Кузька услышал в доме какие-то странные звуки.

Бросился он в горенку, а там! Скатерть помятая в углу валяется, половички в комок сбиты, зола повсюду летает. Цветочный горшок на пол упал, гераньку придавил. А валенок дедушкин в углу… шевелится неизвестно с кем. Ведь в него кошка Фенечка все равно не поместится.

— Охти мне, батюшки! Охти мне, матушки! Ой, беда-беда, огорчение! Это как же все зама-зурено! — запричитал домовенок. — Неужто опять Юлька шалит? Видно, шишиги перевоспитанию не поддаются!

И пришлось друзьям снова все в порядок приводить. У Кузьки в руках любое дело спорится, носится домовенок из угла в угол, убирается. Правда, не забывает, что он взрослый уже, ворчит себе под нос:

— Вот тетеха, недотепа, невразумиха, неразбериха! И чего только этой Юльке не хватает? Было все у нас в дому по уму. А теперь как жить?

— С чувством, с толком, с расстановкой, — подсказывает Лешик.

— А-а-апчхи, с какой обстановкой? — переспрашивает Кузька, сморщившись от поднятой пылищи.

— Ну не знаю, — смущается маленький леший. — Это эхо в лесу так говорит.

Вот уже и зола сметена, и половички расправлены. Остается Кузьке только цветочки умыть, пока бабушка Настя не вернулась, и гераньку к палочке привязать, чтоб не падала больше.

Оглянулся домовенок: все в домике хорошо, все ладно. От недавнего разгрома и следа не осталось. Бежит Кузька на улицу вывесить выстиранную скатерку на самое солнечное место. Стоит домовенок, жмурится. Солнечные зайчики по ресничкам прыгают, пухлые щечки щекочут. Хорошо ему.

Понежился Кузька на солнышке и хотел опять в домик идти, там Лешик листочки у цветов протирает. И вдруг остановился, как вкопанный, замер на месте — девчонок-то не слышно вовсе! Бежит он за дом — никого. И на огороде такая пустота! Одна крапива колючими коготками грозит.

Щенок сунулся было к ней, да только крапива его в нос ужалила. Потирает щенок нос мохнатой лапкой, тихонько скулит да жалуется домовенку на колючую обидчицу. Кузька щенка погладил, а сам удивляется: гордый Тотошка тоже приуныл, голову повесил — не исполнил он Кузькин наказ. Никак не может петух к гусеницам-вредителям поближе подобраться.

— Ой, беда-беда, огорчение, — бурчит себе под нос Кузька. — Раньше-то Лидочка никуда без моего ведома не отлучалась. Ой, чего же мне делать-то?

Сунулся было Кузька в колючие дебри: может они девочек спрятали? А сорняки огромные ручищи растопырили во все стороны, корнями за землю уцепились. Не пускают. Пришлось домовенку Лешика на помощь звать. Вместе они скоренько с сорняками расправились.

— Лиха беда одна не приходит! — всплеснул руками Кузька. — Чуть не сожрали капусту с помидорами злые тлинки-жучинки. Только где же это видано, чтоб хороший хозяин без урожая оставался? Мы с тобой, Лешик, дальше сорняки рвать будем, а вы пока гусениц распугивайте, — командует домовенок.

А петуху с щенком и не надобно особое приглашение, они уже и так Кузьке помогают. Щенок громко лает, клещиков-тлей пугает, а Тотошка их крыльями в ведерко сметает. Как увидели жучки такое дело, взмолились они:

— Не убивайте нас, добры молодцы, сильные великаны!

— А мы и не собирались, — фыркает Кузька. — Вы нам еще пригодитесь. А ну-ка, лучше траву-лебеду погрызите, чтобы не росла она больше на нашем огороде.

Тлинки-жучинки обрадовались и накинулись скорее на колючую крапиву и злую лебеду. Хрумкают сорную травку, работают челюстями. Даже самые маленькие личинки и букашки не отстают, помогают взрослым огород от ненужной травы освобождать. И Лешик рад-радешенек — помидорки с капусткой от вредителей избавились, и козявки сытые и довольные остались. Вот только Кузька озадачился: не нашел он в траве-лебеде ни Лидочки, ни Аленки.

— Охти мне, матушки! Охти мне, батюшки! Да они же в жмурки-пряталки со мной играть решили! — додумался наконец домовенок и побежал скорее к хлеву.

Только пусто там. Оно и понятно — корова Милка на лужке весь день пасется. Клевер ест умная коровка, чтоб побольше молочка баба Настя могла вечером надоить. Бросился Кузька к собачьей будке — и там никого.

Пометался домовенок по двору, никого не нашел, остановился перед крылечком. «Фу-ты, ну-ты, лапти гнуты! Ничего не понимаю, — совсем приуныл Кузька и покачал головой. — Вот непоседы, никакой управы на них нет. Если б я себя в молодости так вел, дедушка Веденей давно бы меня в угол поставил. Как появятся, я тоже их сразу в угол поставлю», — притворно вздохнул домовенок.

— А чего это ты, Кузенька, ищешь? — послышался вдруг знакомый тоненький голосок.

Это Лидочка с Аленкой выглядывают из домика и хохочут. Отлегло у домовенка от сердца — нашлась пропажа, не надо больше волноваться. И даже в угол девчонок ставить Кузьке сразу перехотелось. Только не может он показать, что обрадовался.

— Пошто же это вы, непоседы, старших не слушаетесь? Бабушкин наказ не выполняете? — сердито спрашивает он Лидочку с Аленкой. — Велено вам было огород прополоть, а вы удрали в жмурки-пряталки играть. Э-эх, непослушницы!

Девчонки потупили глаза, а сами ну ничуточки не испугались. Только подбежали к Кузьке и просят:

— Кузенька, батюшка, прости! Мы больше так не будем!