class="p1">Следующий этап — реализация неучтенной продукции — втягивал в преступный круг новых лиц. Заводская продукция сдавалась для реализации на торговые базы или (на договорных началах) прямо в магазины. Вместе с плановой без накладных, с теми же этикетками сдавалась и неучтенная продукция. Таким образом в карачаевском беличьем колесе крутились директора магазинов, продавцы, кассиры.

Карачаев всерьез готовил помощника, раскрывая ему один за другим секреты «бизнеса». Погребинский не сразу понял, какими деньгами ворочал Карачаев, а когда произвел несколько приблизительных расчетов — испугался. Посоветоваться бы с юристом, да кому доверишься! Сам перечитал Уголовный кодекс. Выглядело все чрезвычайно тревожно, но теперь уже выйти из дела было невозможно. Гарик как-то замкнулся и притих. Ему хотелось спрятаться, провалиться сквозь землю — так стало страшно. Опасность встала перед ним воочию, в полный рост только после того, как он понял масштабы проделываемых им и его покровителями операций. «Боже мой, какой я дурак, — казнился Гарик, — влип, влип... Если что, ведь я им — чужак. Да нет, зачем же меня подставлять — я ведь выдать могу, проболтаться... Так что если что — путь один: сами же дружки и пришьют. Небось не пожалеют. Такие не пожалеют...»

География реализации продукции была широкой. Пришлось Погребинскому поездить. В Ленинграде из десятка магазинов только три брали такой товар. Директор одного из них, Владимир Владимирович Бегун, хватал неучтенную продукцию в любых количествах и реализовывал ее почти мгновенно. Однажды он пригласил Погребинского провести вечерок в дружеской компании.

Подпольной роскоши Гарик уже не удивлялся. Этот провинциальный налет с него сошел. И не такое можно соорудить на шальные деньги. В собравшихся он сразу угадал дельцов. На них как бы была печать. Люди избалованные, пресыщенные развлекались вяло и хмуро. Изобилие на столе было как бы самоцелью. О делах ни слова — разговор крутился вокруг одной темы: где, когда и с кем «хорошо посидели», сколько выпито, кто охмелел, кто оказался крепким мужиком...

В этом обществе Погребинский и познакомился с Дианой.

На этот раз бизнесмены собрались провести вечер не с «девочками», а с женами. Диана пришла одна, без мужа. Все меж собой знакомы, все как будто друзья-товарищи, но Гарик научился улавливать, когда люди разъединены. Денег, надо полагать, всем дамам на туалеты доставало, каждая постаралась не ударить лицом в грязь. Серьги, броши, браслеты, кольца, ожерелья — полный ювелирный набор! И как полагается, никаких искусственно выращенных жемчугов, никаких фианитов — все только натуральное. В этом обществе так полагается.

Диана выделялась не стоимостью развешанных бриллиантов. Она была хороша сама по себе: стройная, буквально точеная. Огромные выразительные зелено-кошачьи глаза, копна жестких волос цвета античного золота. В длинных пальцах зажата сигарета (не какая-нибудь «Столичная», уловил Гарик, «Астор»!).

Гарик сел рядом с ней, начал сыпать остротами.

— Откуда вы, дитя диких степей? — покосилась на него Диана.

— Из Умани!

— Я не об этом спрашиваю! — поправила она с усмешкой. — Где вы воспитывались?

— Там, где меня уже нет!

Тонкие бровки поползли вверх.

— У вас уже опыт? Вы ветеран?

Погребинский и не думал намекать на свое прошлое, но ее догадка поразила. Он присмирел, сник, веселости как не бывало...

Диана Гарика поразила. Ее красота казалась сверхъестественной, кружила голову. Для таких унылых сборищ он слишком молод — ему бы потанцевать, пообнимать партнершу. Он вновь попытался затеять разговор с Дианой, но не смог найти подходящей темы. Его суетливые старания были замечены, не обошлось без подтрунивания и безобидных шуток. Когда все вышли из-за стола, Бегун перехватил его и отвел в сторонку.

— Решил дамочку закадрить? — спросил он. — Напрасны старания! Будь с ней осторожен! Таких карасей, как ты, она с хвоста глотает! Способна любое состояние проглотить! Муженек ее скоро без подштанников останется! Кстати, ее настоящее имя довольно прозаично — Дарья. Но я тебе ничего не говорил.

Гарику стало вовсе не по себе: «Ну и черт с ним! Какое у меня состояние? Проглотит! С хвоста! Карась! Я жизнью рискую[1], а он меня карасем...»

— Тоска! — неожиданно вмешалась в его размышления Диана. — Уходить пора! Вы проводите?

«Господи, до чего же она прелесть», — не веря собственным ушам, подумал Гарик.

Вышли на улицу. Неподалеку стояли Дианины «Жигули». Она взглянула на часы, улыбнулась:

— Домой рановато...

— А если не домой? — обрывающимся от надежды голосом спросил Погребинский.

— А если не домой, то поедем к настоящим людям.

Пока машина пробиралась темными улочками, Гарик, улучив подходящий момент, положил руку на колено Дианы. Бурного протеста или возмущения не последовало. Она спокойно отвела его руку и как отрубила:

— Не по Сеньке шапка, не по голове колпак!

И такая сила прозвучала в ее голосе, что Гарик сразу и окончательно понял: здесь ему надеяться не на что.

«Настоящие люди» оказались моложе друзей Бегуна и веселее. Музыка, видео, вольное дружеское обращение и разговоры уже не о том, кто, где и сколько выпил или что купил, а об эстрадных звездах, киноактерах и киноактрисах, достоинствах заграничных фильмов, машин, о современной живописи и древних иконах.

В комнатах просторно, три небольших столика: вино, фрукты, бутерброды. Подходи, наливай и садись. Стульев раз, два... Садись на пол, на пушистый палас. Никто не стесняется отсутствия денег, здесь это не считается признаком дурного тона, и многие надеются их где-то раздобыть. Девицы смелы, свободны, хотя Гарик подумал, что победа над ними не далась бы с легкостью. Нет, он не пожалел, что сюда попал. Ну что же, они пообтесаны, я это у них перейму, а я — с деньгами, стало быть, дальше, чем они, могу пойти». Правда, куда пойти, он пока не знал.

Весь вечер Гарик старался держаться поближе к Диане, но с навязчивыми знаками внимания больше не приставал, да здесь это и не было принято, его просто подняли бы на смех. Ради вот такой жизни деньги, пожалуй, и стоило добывать.

— Что тебя связывает с денежными мешками? — неожиданно спросила Диана.

— А вас? — чуть растерявшись, спросил Гарик.

— Ничего, — ответила она. — Надо было продать одну вещицу. Для этого они только и годятся. Глотают все, что блестит. Как крокодилы... Ты с ними в деле?

Погребинский испугался вопроса, но голым отрицанием здесь не отделаешься. Решил промолчать.

Диана усмехнулась.

— Не бойся, я не из милиции. Но не подумай, что они свет в окне. Навозные жуки! Взлета нет.