Я почти улыбаюсь.

— Ты живешь у сестры? — продолжает Эд.

— Да.

— И как вы уживаетесь?

— Нормально.

Он улыбается краешком губ.

— Вы с Френсис всегда из-за чего-нибудь ссорились.

— Это похоже на правду, — смеюсь я. — Она одобрила тебя?

— Об этом тебе лучше спросить у нее.

— О, у меня к ней много вопросов.

На этот раз Эд смотрит на меня задумчиво. Как будто осмысливает все. Я дала ему много информации, и нужно время ее переварить, поэтому я пью «Маргариту» и поглядываю вокруг…

Несмотря на липкое меню и стол, мне нравится в этом баре. Здесь я могу расслабиться.

Может, это мое место?

— У меня, кажется, не так много друзей, — бормочу я, и следом озвучиваю вопрос, только что пришедший мне в голову: — Я всегда была такой одиночкой?

Эд качает головой.

— У тебя были друзья. Но, очевидно, ты вычеркнула их из своей жизни, когда ушла от меня.

— Почему?

— Не знаю, — говорит он, слегка опустив плечи. — Может быть, чтобы начать все сначала. Может, просто не желала говорить о разрыве и прочем дерьме. Или, просто хотела, чтобы тебя оставили в покое.

Да уж.

— Дай мне телефон, я забью свой номер. — Эд протягивает руку. — Должно быть, ты удалила меня из своих контактов.

— У меня нет телефона. Мою сумку со всем содержимым украли во время нападения.

— Ты ходишь без сотового? — удивленно спрашивает он. — Клем, это небезопасно.

— В тот вечер у меня был телефон, но это меня не спасло.

— Допивай свой коктейль. Я подброшу тебя до дома Френсис. По дороге заедем в магазин и кое-что тебе купим.

Эд кажется хорошим человеком, который заботился обо мне. Но из того немногого, что он сказал, кажется, что наш разрыв не был мирным. Несмотря на заверения, Эд вполне мог изменить мне. Разбить сердце. Разрушить жизнь.

В конце концов, что еще может сказать обманщик?

— Учитывая, что полиция так и не поймала ублюдка, напавшего на тебя, ты еще должна носить с собой газовый баллончик. — Эд достает из бумажника деньги и кладет на стол, но взглянув на меня, останавливается. — Что?

— Просто думаю.

— Да? — Он наклоняет голову, и прядь каштановых волос падает ему на глаза. — О чем?

— О многом. Почему ты помогаешь мне или хочешь быть другом, учитывая наше прошлое? Это подозрительно.

— Я не хочу быть твоим другом.

— О?

— Поверь, этого точно не случится. — Он откидывается на спинку стула и слегка улыбается.

Святое дерьмо, его улыбка, вернее полуулыбка, так влияет на меня.

— Понимаю. — Я ерзаю на сиденье.

— Нет, не понимаешь. Ты уничтожила меня. Нас. И я не прощу тебя, помнишь ты об этом или нет. Однако я никогда не желал тебе зла, поэтому отвечу на вопросы, удостоверюсь, что у тебя есть телефон и защита. А дальше ты сама по себе.

— Ты помогаешь мне только сегодня?

— Нет, поэтому и даю свой номер. Если у тебя появится вопрос, ты можешь написать мне, и я отвечу… если смогу.

Если он хочет установить границы нашего общения, мне нужно их знать.

— Я могу написать тебе смс с любыми вопросами, но на этом все?

— Верно.

— Хорошо. — Я киваю. — Спасибо. Благодарю.

— Либо то, либо другое. Не нужно говорить обе фразы.

Я улыбаюсь, почему-то снова нервничая.

— Да, просто… не бери в голову.

— Ты готова? — спрашивает Эд, вставая из-за стола.

Это значит, что он хочет уйти сейчас. Не знаю, почему люди не говорят то, что думают.

Я допиваю «Маргариту» и вытираю соль с губ, а, когда ловлю на себе взгляд Эда, он резко отворачивается.

Странно.

Для такого крупного мужчины Эд двигается плавно, почти грациозно, и очень быстро. Думаю, он действительно хочет избавиться от меня. Не могу сказать, что виню его.

*** *** ***

— Привет, как прошел день? — Френсис плюхается на другой конец дивана с бутылкой воды в руке. — Ты купила телефон?

— Да, и я была осторожна, когда выходила, — отвечаю я, предвосхищая ее следующий вопрос.

— Хорошо.

Моя сестра, вероятно, была бы счастливее, если бы я пряталась дома до конца жизни. Но мне нужна свобода и пространство, чтобы разобраться в своей жизни.

Френсис берет пульт от телевизора и начинает переключать каналы. Какая-то драма о людях на космическом корабле, вечерние новости, теннисный матч. Наконец, она останавливается на документальном фильме о дикой природе.

— Бедная газель, — бормочет Френсис, делая глоток воды. — Что ты хочешь на ужин?

— Пиццу.

— Опять? — спрашивает она с улыбкой.

Всю неделю я изучаю меню местной пиццерии, выясняя свою любимую пиццу. Я сузила список до тыквы, шпината и феты, или помидоров, базилика и моцареллы. По какой-то причине вегетарианские блюда нравятся мне больше.

— Я сегодня познакомилась с Эдом, — говорю я.

Френсис напрягается.

— Познакомилась?

— Почему ты не рассказала мне о нем?

— Потому что он разбил тебе сердце. — Она ставит бутылку и поворачивается ко мне. — Клем, ты была в ужасном состоянии, после вашего расставания. Это было даже хуже, чем после смерти мамы. Единственное светлое пятно во всем этом ужасе, что случился с тобой, — это то, что ты перестала терзаться из-за Эда.

— Он говорит, что не изменял мне.

Френсис вздыхает.

— Я, честно говоря, ничего не знаю об этом. Ты отказалась говорить о нем или о том, что произошло между вами, а я не настаивала.

— Хм.

— Ты была без ума от этого парня. Не могу представить, что ты оставила бы его без чертовски веской причины.

Эд меня обманул? Но он не казался лжецом. Наблюдать за людьми и все подмечать — моя основная работа теперь. У многих слова расходятся с делами, но Эд кажется не такой, и кажется я вообще его мало волную. Для такого красавца не проблема найти новую девушку.

— Как ты о нем узнала? — спрашивает тихо Френсис.

— Что? О. Я пошла выпить кофе, и кто-то в очереди узнал его татуировку. Очевидно, у его работ оригинальный стиль. Я пошла в салон, и хотя Эд не был рад меня видеть, мы все же поговорили, и он ответил на несколько вопросов. Сомневаюсь, что увижу его снова.

— Он мне нравился. Мне всегда казалось, что он честный человек, но, кажется, я ошиблась. Тем не менее, я бы отвезла тебя к нему, если б знала, что ты хочешь поехать.