Еще буквально несколько часов назад он мечтал оказаться дома, но совершенно не таким безрадостным образом, наполненным скорби и боли, представлял свое возвращение. Происходящее казалось невероятным, если бы можно было уснуть, а проснувшись обнаружить, что это всего лишь кошмарный сон, но бивший в лицо резкий ветер и на миг не давал усомниться в реальности событий Лицо, скакавшего рядом Уилла было искажено мукой, Седрик с грустью подумал, что впервые видит его таким, отчетливо ощущая, что нервы брата, как и у него самого, сейчас напряженны и натянуты до предела. По своему характеру Уилл всегда был необыкновенно веселым и общительным находясь рядом с ним, просто невозможно было остаться равнодушным и не поддаться чарам его обаяния, щедро исходившим от него, он всегда искрился юмором и смехом, заражая всех окружающих, лишь единственный человек от которого он как бы отгораживался глухой неприступной стеной как не странно был его родной брат. Немного отьехав от замка Седрик не выдержал, обогнав, лошадь Уйэкфилда направил своего коня почти наперерез, бросив на него укоризненный взгляд рыцарь осуждающе покачал головой, с трудом останавливая испуганно захрапевшее животное.

– Ты, наконец, скажешь, как это произошло?

Рыцарь болезненно скривился:

– До обидного глупо, во время охоты под ноги коня бросился кабан непонятно откуда появившийся, обезумев от страха конь встал на дыбы, лорд не сумел справиться одной рукой и при падении сломал себе шею.

Братья в один голос застонали, несколько минут напряженно молчали, стараясь не смотреть друг другу в глаза, не сказав больше ни единого слова, натянули поводья пустив лошадей в галоп. Перед глазами Седрика во всех красках всплывала услышанная картина, наполняя его и без того переполненное страданием сердце все новыми переживаниями. Уилл внешне был безучастен, он всегда умел держать себя в руках, школа принца Генриха не прошла для него бесследно. Седрику же стоило больших усилий сдерживать себя, а перед глазами неотступно мелькала одна и та же картина беспощадно подхлестывая воображение безжалостно добавляло еще более жестокие штрихи и каждый из них в очередной раз был трагичнее и безжалостнее. Конь Седрика летел, словно на крыльях, он давно вырвался и ускакал далеко вперед от своих спутников, но даже не сразу заметил это. Пытаясь заглушить, мысленно как бы соревнуясь с мелькающими видениями, все сильней гнал несчастное животное, но в какую то секунду, словно опомнившись, все же сумел понять, если сейчас же не сумеет взять себя в руки, попросту загонит несчастного скакуна. Послушный собственным мыслям, решительно слегка потянул поводья постепенно сбавляя бег разгоряченного бешеной скачкой коня. Тараща обезумевшие глаза, фыркая и мотая головой не в силах успокоиться скакун бил копытами вертясь на одном месте. Прищурив глаза, Седрик выжидающе вглядывался в приближающихся всадников, остановив взгляд на брате задумался. Было время когда для него не было человека дороже и ближе того, как могло произойти, что их пути не просто разошлись и они стали не только чужими друг для друга, но хуже того теперь Седрик был твердо уверен, брат неизвестно почему ненавидит его всей душой. Уилл был первым ребенком в семье, и по праву рождения именно он являлся наследником. Ему было всего три года когда родители сообщили радостную новость, у него скоро будет брат или сестра, Уилл же сразу был твердо убежден, будет обязательно брат и даже придумал сам для него имя. Каждое утро он с надеждой забегал в комнату матери уверенный, долгожданный брат наконец появился на свет и видя, того еще нет разочарованно вздыхал. Когда же Седрик родился и он наконец его увидел, всем стало ясно, бесполезно даже пытаться хоть на какое то время разлучить Уилла с новорожденным. Через два года, внезапно заболела и умерла их мать и с этой минуты малыш сам стал ревностно присматривать за Седриком, все окружающие были несказанно поражены, казалось невероятным, что ребенок в столь раннем возрасте вообще способен на проявления подобных чувств, такую искреннюю любовь и столь трогательную заботу, отец тоскуя по любимой жене с каждым днем уделял детям все меньше времени, постепенно полностью переложив их воспитание на плечи Уэйкфилда. Невольное отчуждение отца только еще сильней сплотило братьев, они были настолько счастливы вместе, что казалось не только не переживали от недостатка родительской любви, а вовсе не замечали как жестоко обделила их судьба. Именно поэтому совершенно невозможно было жаже представить, что в их отношениях могут наступить столь разительные перемены. Седрик часто с болью вспоминал те тяжелые для него дни, ставшие в его жизни первым и самым жестоким испытанием. Все изменилось слишком резко и совершенно непонятно. Был обычный день, Уэйкфилд привычно занимался с братьями, обучая их премудростям верховой езды, лошадь которой управлял Седрик была самой безобидной и спокойной в их конюшне, но малыш умудрился свалиться, упав сильно разбил руки и колени, уверенный, что брат как было всегда поспешит подбодрить его, неожиданно был сражен другой совершенно противоположной его реакцией, радуясь и хлопая в ладоши Уилл залился безудержным смехом. После этого с каждым днем стали происходить совершенно невероятные случаи и вскоре всем стало понятно, Уилл специально пытается их провоцировать. Со временем Седрик привык и уже не так болезненно реагировал, видя, как в злобной гримасе кривится лицо брата, когда Уэйкфилд во время тренировок хвалил его за удачный выпад или правильно отбитый удар. То, что происходило между братьями не могло укрыться и от их отца, переживая всей душой он поспешил поговорить со старшим сыном, никто не знал о чем они говорили, но всем было очевидно, лорд после этого разговора был крайне озадачен и расстроен. Он уже давно должен был отправить Уилла ко двору, получив приглашение от короля, но тянул, тогда ему еще не хотелось разлучать братьев, казалось, такая разлука будет для них слишком жестоким испытанием, теперь же решил, время настало, произошедший в скорости случай значительно ускорил отъезд старшего сына. То что случилось уже совсем не напоминало детские безобидные шалости. Седрик страдая от одиночества, утратив дружеское расположение со стороны брата, желая хоть чем то заменить образовавшуюся в душе пустоту, искренне привязался к маленькому щенку, подарку отца. Он день и ночь не расставался с новым другом, часами напролет играя с ним, когда же щенок неожиданно исчез, мальчик бросился на его поиски и нашел истерзанный труп в темном углу конюшни, у щенка были отрублены все четыре лапы, и бедное животное просто истекло кровью. Стоя тут же Уилл с улыбкой наблюдал за страданиями брата, но вины своей не отрицал, оба брата совершенно не терпели ложь. На следующий день Уилл был отправлен ко двору.

Когда всадники приблизились, Седрик уже полностью сумел взять себя в руки, глядя на него с раздражением Уилл зло выкрикнул:

– Совсем с ума сошел, хочешь загнать коня и идти оставшийся путь пешком?

Уйэкфилд понимающе молчал, его взгляд был полон сочувствия. Не обратив внимание на брата Седрик равнодушно пропустил его слова мимо ушей, не тратя время на прерикания продолжили путь. Рыцарь время от времени переводил взгляд с одного брата на другого, покручивая головой, размышлял о том насколько все таки разные эти родные братья, вслух сам себе пояснил процедив сквозь зубы:

– Иначе и быть не могло.