сориентируюсь по ситуации. Только вот, почему так темно? Ничего не видно, сплошная тьма. Сейчас ночь? Но даже ночью есть немного света, да хотя бы даже от звёзд. Наверное темно из-за того, что я лежу уткнувшись лицом в песок. Точно. Значит, надо перевернуться…

Закусив губу, я вздохнул, выдохнул и рывком попробовал перевернуться на левый бок. На тот, где не была подвернута рука. Невыносимая боль тут же настигла меня, резанув огненным хлыстом. Закричав, я провалился в забытье.

***

Там же, некоторое время спустя.

Я очнулся услышав шуршание песка. Группа людей приближалась ко мне с севера. Пять человек с оружием и, кажется, транспортом. Идут осторожно, стараясь держаться в тени машины, словно боятся засады. Сразу видно, гражданские, хотя явно побывавшие в переделках…

Стоп. Я вижу? Нет, по-прежнему темнота. Тогда как же я их заметил? Вот же они! Какие необычные ощущения. Словно кто-то, сам находящийся в кромешной тьме, подсветил их фонариком. Стоят метрах в десяти от меня. Деталей не разобрать, их фигуры скрывает непонятный серый туман, но ясно что это люди. Ну а кто ещё, хех. Один, шедший чуть впереди, нервно сжимает в руках древнюю длинноствольную винтовку и опасливо оглядывается по сторонам. Он… Боится? Нет… Опасается, ждёт внезапного удара со стороны. Удивительно, я ощущаю его эмоции! Как такое может быть?

Сосредоточившись на своих новых чувствах я внезапно обнаружил что в стороне, на одном из барханов, затаилась ещё одна группа. Примерно десять человек и какое-то крупное животное… Э, люди? Нет… Чувства совершенно определенно говорят о том, что они не люди. Как такое может быть?! Вот же, две руки, две ноги… Да это просто бред какой-то!

Есть ещё что-то… Какое-то неуловимое чувство опасности. Оно словно маленький колокольчик или некий зуммер тревожно звенит в голове. Но, не понятно что это за опасность и откуда. Хотя, стоит получше разобраться в своих предчувствиях. Помнится, раньше это не раз спасало мне жизнь…

Нет, не помнится.

Ладно, всё равно следует разобраться с этим. Опасность исходит от приближающихся людей? Вон они стоят, оглядываются, уже совсем рядом, метрах в пяти от меня. Нет, мои новые чувства молчат. Скорее от этих людей можно ожидать помощи. Тогда, быть может это те, кто на бархане? Затаились, словно выжидают чего-то. И что это за зверь такой рядом с ними? Эти нелюди светятся довольно ярко, а вот их животное едва-едва видно. Хотя мне кажется, что оно довольно крупное. Почему так? Не важно… Опасность! Да, определенно, именно они вызывают у меня чувства опасности! Значит, нужно предупредить тех, кто ближе. О, они светятся ещё ярче чем те, которые вдалеке. Возможно, дело в расстоянии? Тогда почему животное такое тусклое? Нет-нет, не отвлекаться, не сейчас.

Я попытался пошевелиться и боль снова прострелила мне в голову. Но в этот раз удалось стерпеть и не потерять сознание. Разве что у меня вырвался сдавленный хрип. Странно, раньше я не был такой неженкой…. Не помню. Не важно, кажется я лежу на боку, значит в прошлый раз мне удалось перевернуться. Это хорошо. О! Меня заметили!

Глава 2

24 ДБЯ.

Корусант, Зал заседаний Сената.

Ложа Верховного Канцлера.

Блаженно прикрыв глаза Палпатин слушал доклады сенаторов. Сегодня облечённые мнимой властью разумные с пеной у рта обсуждали закон, наделяющий его чрезвычайными полномочиями. Это позволит Верховному Канцлеру на законных основаниях оставаться на своём посту неограниченно долгое время. Точнее, — усмехнулся Владыка, — до момента разрешения Сепаратистского кризиса. Мда. Воистину страх и жадность правят галактикой. Большая часть этих никчёмных разумных боятся заглянуть дальше собственного кармана, а другая часть безнадежные идеалисты, своими же руками губящие доверившиеся им системы. Какая ирония. Что одни, что другие, со стороны они ничем не отличаются друг от друга. Страсть одних и алчность других станут прекрасным топливом для поддержания жара в горниле, в котором будет выкован каркас Нового Порядка.

Ничего, пройдёт ещё пара лет и орды дроидов пройдутся огнём и мечом по мирам этих ослеплённых собственным величием ничтожеств. Залитые кровью системы очнутся от тысячелетней спячки и признают необходимость и могущество стальной руки Империи. Его могущества. Его Империи. Миры добровольно принесут присягу верности, лишь бы остановить эту кровавую вакханалию.

Палпатин довольно улыбнулся, в который раз представляя себе картины этого великолепного будущего. О, наконец-то его власть не будет ограниченна этими ветхими скрепами старой Республики. Абсолютная власть, абсолютное Могущество.

Сколько лет он потратил на то, чтобы добиться положения Верховного Канцлера, укрепиться, переломить неотвратимый ход бюрократической машины и направить его в нужную ему сторону. Не сразу пришел он к понимаю того, что настоящая власть это не кресло верхового канцлера. Сила — вот что такое настоящее могущество. Сила ситха и сила власти над разумными. Одно вытекает из другого, словно змея пожравшая свой хвост. Недостаточно быть сильнейшим одарённым, если у тебя нет власти. Недостаточно иметь власть, если у тебя нет способов заставить разумных подчиниться тебе силой.

О, Великие Глупцы! Готовые за небольшую мзду делегировать ему часть своего влияния. Ослеплённые блеском богатства и жаждой наживы, они с радостью предают ему самих себя, не понимая, что рано или поздно все они будут принесены в жертву новому миропорядку. Их собственными руками рождается сейчас Империя, которая потом потребует их самих в жертву, потребует крови тех, кто всё это время пил её соки. Она взыщет с каждого, силой своего оружия и притягательностью своей идеологии. И снова страх и жадность будут править галактикой. Но уже работая на его, Палпатина, пользу.

— Таким образом, — закончил свою речь сенатор гран Эйнли Тим, — я предлагаю сенаторам одобрить этот закон и отдать свои голоса в его поддержку.

Улыбнувшись, Палпатин вздохнул. Лояльность Эйнли Тима обошлась ему недёшево, вылившись в ряд существенных уступок по торговым соглашениям с Маластером. Но зато этот гран потянет за собой немало собственных сторонников, что обеспечит Палпатину существенный перевес в намечающемся голосовании. Впрочем, Сидиус никогда не доверял только одной ставке и этот раз не был исключением. Обманом, лестью и деньгами всегда можно купить нужное количество голосов. Пусть ситха — путь обмана. Впрочем Палпатин давно уже понял, что лучше всего всегда говорить правду. Правда мощное оружие, оказывающее сильное влияние на разумных.

— Говори им правду, — думал Сидиус, — и оберни их эмоции для собственной пользы. Ослепленные естественными желаниями, они легко поддаются манипуляциям. Обман, сам по себе, слишком грубый инструмент мастера. Настоящие творцы всегда оперируют только правдой, выводя ей словно резцом скульптора нужные