От отчаяния мне хотелось просто выскочить из окна – прямо так, в чем мать родила. И не важно, что шикарные апартаменты, где мы с Оуэном жили, находятся на пятнадцатом этаже – жить мне после такого позора не хотелось совсем. Но самое главное, чего я никак не могла понять – почему он так спокойно отнесся к Джареду? Неужели я ему настолько надоела?

Проплакав больше часа, я наконец смогла успокоиться и одеться. За это время Оуэн дважды подходил к двери, но я не стала ему открывать. Не стала даже слушать, что он говорит: накрыла голову подушкой и лежала так, пока не решила, что он ушел. Только когда полностью пришла в себя – решилась выйти из спальни и пройти в гостиную.

Оуэн сидел там. Один. Он поднял на меня глаза: спокойные, ни осуждения, ни вины. Только легкий укор, словно я помешала ему как следует оторваться:

– Джаред ушел, не беспокойся.

Я кивнула ему и отошла к окну. Вид, если честно, был не очень. Офисное здание напротив, скучное и серое. Внизу, так далеко, что по спине бежали мурашки, копошились люди. Словно муравьи, такие же маленькие и суетливые. Обычно меня забавляло это зрелище, но сейчас я чувствовала только странную пустоту. Словно что-то внутри умерло. Словно меня предали.

– Что мы теперь будем делать?

Слова вырвались сами собой, но оказались точными и емкими. Хотя я не очень понимала, какое вообще может быть «мы» после того, что случилось. Оуэн подошел ко мне сзади, обнимая за талию, притягивая к себе:

– Как что? Жить дальше. Если хочешь, я просто скажу Джареду, чтобы он не приходил сюда.

Вот как? Он даже не собирается прекращать с ним общаться! Словно тот не переспал с его девушкой, а… ну, не знаю, воспользовался его автомобилем. Хотя нет: даже насчет машины он бы переживал больше. Я мягко оттолкнула руки, уже норовившие забраться ко мне под футболку:

– Оуэн, я так не могу… Дай мне время.

Он вздохнул и развел руками:

– Как хочешь. Только знай: я в этом ничего плохого не вижу.

Больше я не могла сдерживать эмоции:

– Не видишь ничего плохого? Черт, Оуэн! Он переспал с твоей девушкой. Переспал со мной, дважды! Причем в первый раз ты при этом даже присутствовал! И ты не видишь в этом ничего плохого?

Он усмехнулся:

– Милая, ты, кажется, не вполне понимаешь наши с Джаредом отношения.

От возмущения я могла только всплеснуть руками:

– Не понимаю? Ну так объясни мне!

Он вздохнул, зарывшись пальцами в волосы. Словно собирался объяснить нечто, очень сложное для понимания:

– Мы знакомы очень давно. Очень, практически с детства. И всегда делили все, что у нас было. Общий бизнес, общие интересы… До твоего появления – и общий дом.

Я язвительно хмыкнула:

– Девушки тоже общие?

Оуэн, по-прежнему не поднимая на меня глаз, кивнул:

– Иногда. Черт, даже нет – довольно часто. А вот любовь мы с ним разделили впервые.

Он, наконец, поднял на меня глаза, и я поразилась той боли, что увидела в них:

– Синтия, я люблю тебя, и ты это знаешь. Но и Джаред в тебя влюблен. Нам казалось, что и он тебе небезразличен.

Его слова больно укололи меня. Особенно потому, что подозрительно напоминали правду. Но такую правду, мириться с которой я не была готова. Медленно я покачала головой:

– Это все неправильно. Так… Так никто не делает! Я не могу!

Подхватив сумочку со столика, я бросилась к двери. Оуэн что-то крикнул мне вслед, но я уже не слышала. Просто ничего не хотела слышать. Мне нужно было побыть наедине с собой, успокоиться…

Как обычно, когда меня мучили душевные терзания, лучше всего помогали чашечка кофе и вкусный десерт. А если при этом вокруг не было назойливой толпы людей – это вообще идеально! Я отправилась в кафе, спрятавшееся в глубине густого парка. Знали о нем немногие, и совершенно зря: и кофе, и десерты здесь были лучшими в городе.

В кафе меня уже знали. Я присела за барную стойку. Высокий смуглый бармен приветливо мне кивнул:

– Добрый день, Синтия. Вам как обычно?

Я улыбнулась ему, кивая в ответ, и он включил кофеварку, одновременно отдавая распоряжение официанту. Вскоре заказ уже стоял передо мной. Бармен, заметив, что я не в настроении разговаривать с ним, отошел к другому концу стойки. А я, лениво ковыряя ложечкой воздушную сладкую смесь, погрузилась в свои мысли.

В чем-то Оуэн был прав. Наверное, это и уязвило меня сильнее всего. Мне действительно небезразличен Джаред. Больше того: я уже не раз ловила себя на том, что думала о том, каково это, оказаться с ним в постели… Ну что же, ответ на этот вопрос я получила. И самое странное, что мне это… понравилось. Черт возьми, мне это безумно понравилось!

Когда я сегодня утром пришла в гостиную и узнала, что он уже уехал – испытала облегчение. Не нужно смотреть еще и ему в глаза после того, что случилось. Но разве к облегчению не примешивалось еще и разочарование? Какая-то часть меня хотела его увидеть… И хотела повторить наше ночное безумие.

Бармен отложил полотенце, которым протирал стаканы, и подошел ко мне:

– Синтия, вам принести что-то еще?

Опустив глаза вниз, я увидела, что уже давно постукиваю ложечкой по пустому блюдцу. Да и кофе закончился.

– Нет, спасибо. Рассчитайте меня, пожалуйста!

Конечно, хорошо сидеть здесь, предаваясь самокопанию. Но домой возвращаться придется. Пусть даже для того, чтобы собрать чемоданы.

Но, когда я ставила машину на подземную парковку, мысли о побеге от Оуэна уже не посещали меня. Если он так спокоен, почему я должна паниковать? Пусть вместе мы совсем недолго, но полностью устраиваем друг друга. Он молод, красив, при этом богат и состояние его только растет. Он заботится обо мне, исполняет все мои прихоти. А уж секс… Он просто волшебен. Почему я должна отказываться от всего этого?

Машина Оуэна стояла на парковке. То ли он уже вернулся, то ли вообще не выходил сегодня из дома. Хорошо, что рядом не стоит черный внедорожник Джареда. Пусть я уже смирилась с тем, что мой парень не собирается прекращать с ним общаться, видеть его в своем доме мне не хотелось. Особенно сегодня – я просто не буду знать, как себя с ним вести.

Оуэн появился из спальни сразу, как только я вошла. В глазах – беспокойство, в руках – телефон. После завтрака в кафе я долго гуляла по парку, потом отправилась в ближайший торговый центр. И все это время мой телефон лежал в сумочке отключенный – я просто не хотела ни с кем говорить.

– Синтия, ну слава богу! Я уже думал звонить твоей маме.

Я поморщилась: вот ее-то точно не нужно вплетать во все это!

– Извини. Мне просто нужно было побыть одной.