- Я ничего не вижу, – повернулось она к нему. – Здесь слишком темно.

ПиткКарРу полузарычал.

Она почувствовала, как напряглось его тело. Он был зол, но агрессивных действий не предпринимал.

«А почему он сдерживался, собственно говоря? Птилакам это не свойственно».

Эта мысль заставила её подойти ближе к зеркалу и попытаться оттереть лоб, чтобы свечения стало больше.

Недоумение. Полное. Абсолютное. Шок. Ужас. Потрясение.

ПиткКарРу тоже приблизил свое лицо к зеркалу. Так, чтобы они были рядом друг с другом.

На лбу у бывшего вождя была метка Матери – будто из черепа выросший овальной формы авантюриновый камень.

В обе стороны от него отходили и терялись в его длинных черных волосах, заплетенных в высокую косу, жгутообразные ободочки. Это была диадема. Сама Земля короновала ПиткКарРу.

Цвет его авантюрина был черным с золотыми прожилками. Это было красиво.

А вот глупо, хоть и не менее красиво, было другое. Такая же кронова диадема на лбу физической оболочки Владыки Небес. Только камень был лунно-золотистый.

«Ну, какой глупостью необходимо обладать, чтобы дать дополнительную власть существу, которое почти уничтожило планету?!»

Власть над существами, которые также жаждали и жаждут уничтожить кронов, как и Владыка Небес ранее!

- И? – требовательно прервал её размышления Царь птилаков.

- Что «и»? – переспросило оно машинально, пытаясь уследить скорее за вихрем личных мыслей, пролетавших сейчас в собственном примитивном физиологическом мозгу.

Царь яростно зашипел. Совершенно животный инстинкт. Столько лет, а повадки всё те же.

– Ты сам знаешь, что это значит, - ответила «благословенная» Царица птилаков. – Мать отметила нас обоих на правление твоим народом.

- Ты верно подметила, что это мой народ! – нервно дёрнул он крыльями на спине.

Птилаки человекоподобные существа, отличающиеся от кронов темным цветом кожи и её структурой.

Птилаки - ночные создания. Их кожа не гладкая, а слегка пупырчатая и толстая. Им сложнее нанести увечья, нежели кронам. На спине кожистые крылья.

Птилаки не прикрывают свое тело одеждой или аксессуарами.

Во-первых, потому что им приходилось носить одежду, когда они были рабами.

А во-вторых, потому, что им это особо без надобности – их гениталии скрыты. При необходимости у самцов в районе паха появляются тоненькие жгутики, которые могут формироваться во что угодно, сплетаясь друг с другом. У самок «врата» просто раскрываются.

Долгое время кроны не знали, что у их творений есть гениталии.

Гениталии подразумевают размножение. Размножение подразумевает отсутствие контроля. Отсутствие контроля и раб – понятия несовместимые. Создателям нужны были кровожадные солдаты для борьбы с нелинами. Им умышленно добавлялось больше животных генов. Для эффективности воина. Для отсутствия возможности задумываться о своём положении и жажде свободы. Лишь первобытные инстинкты. К которым, к сожалению, относится и защита своего потомства. Любой ценой.

Владетельница пыталась выводить лишь самцов, но Жизнь вносила свои коррективы в её эксперименты.

Самок было гораздо меньше, но они были.

Изначально их просто истребляли сразу же, при выявлении женского гена.

Затем, решили посмотреть, а что же всё-таки из этого выйдет.

Самки птилаков были невероятно выносливы и сильны. Они прекрасно подходили для тяжёлой работы. Когда же выяснилось, что у них такая же склонность к жестокости и отсутствие способности к размножению, их стали взращивать так же, как и самцов.

Проблема исчезла сама по себе. Многие хозяева нашли иное применение своим рабам, благодаря специфики их физиологии.

У всех правящих Семей кронов когда-то было по малой армии устрашающе примитивных послушных птилаков.

Когда стало понятно, что нелины не спустятся со своих небес для отрытого противостояния, птилаки превратились в престижную опасную охрану, держать которую было опасно из-за их нрава. И почётно, ибо не каждый на это осмеливался.

Глаза абсолютного чёрного цвета. Когти – острейшие лезвия, которые удлиняются или укорачиваются по желанию птилака, являясь основным оружием, но не единственным.

Мощные кожистые крылья, способные сбить противника с ног.

Волосы. Гладкие, как шёлк, но концы их столь остры, что при правильном использовании могут нанести смертельные увечья. И птилаки владели в совершенстве всеми своими боевыми преимуществами. Их для этого создавали. Для войны. 

Царь птилаков сделал небольшой круг вокруг неё. Царица поворачивалась за ним, не давая зайти себе за спину.

- Кто ты? – повторил он свой первоначальный вопрос, рассматривая её более пристально.

- Нелин.

- Это я уже слышал, - не переставал он ходить вокруг неё. – Почему ты?

Она молчала.

- Нелины уже годы бродят по планете, поглощая радиацию и возрождая ее вновь. Почему именно ты пришла сюда? Почему именно тебя Мать наградила короной птилаков?

- Ты считаешь это наградой?

Царь зашипел, бросившись на неё. Она не успела даже заметить его движений.

Птилак оказался на ней, упираясь коленом в грудь, удерживая за шею мертвой хваткой огромной руки.

- Отвечай!

Она лишь захрипела в ответ. Этому телу необходимо было дыхание. Это крайне неудобно и повышает риски в конкретной ситуации, с пристрастием Царя к удушению.

Владыка пыталась скинуть его с себя – все равно, что двигать скалу. Физическая сила Владыки Небес ничтожна, а иную применять не хотелось.

Во-первых, потому, что почти вся она разрушительна, а во-вторых… Нет, она поняла, что это основная причина. Слишком многое уже было ею разрушено.

Воздуха катастрофически не хватало. Она лупила его своими крохотными кулачками по плечам, рукам, торсу…

«Создатель, как же это жалко!».

По её представлениям все создания Богини жалки и примитивны. Неудивительно, что она несёт свой крест именно таким образом. В этой форме.

«Да отпусти же ты меня, тварь кронова!», - закричало в критический момент все её существо.

Новообретённая Царица птилаков начала терять сознание, когда её неожиданно отпустили.

Перекатившись на бок, она закашляла.

Горло жгло огнем, но даже через свой, уже затихающий кашель, она слышала звуки борьбы.

В помещении было слишком темно, чтобы что-то понять. Владыка щёлкнула пальцами, и пещеру осветило неярким лунным светом.

Это немного сбило с толку дерущихся. Кого-то сильнее, и он оказался поверженным.