Говарт был одет. Он развязал только свои штаны, чтобы вытащить член.

Говарт приостановился, огляделся по сторонам и спросил:

— Что? — Прежде, чем намеренно продолжить.

Помощник конюха, как заметил Дэмиен, отреагировал по-другому, съежившись.

— Перестань, — сказал мальчик. — Перестань. Не когда кто-то смотрит…

— Остынь. Это просто питомец Принца.

Говарт отдернул голову мальчика назад для выразительности.

Дэмиен сказал:

— Принц хочет тебя видеть.

— Он может подождать.

— Нет. Не может.

— Он хочет, чтобы я закончил по его приказу? Или идти к нему со стояком? — Поинтересовался Говарт, оскалившись в ухмылке. — Думаешь, все это «слишком-высокомерный-чтобы-трахаться» просто игра, а на самом деле он задира, который хочет член?

В Дэмиене начала расти ярость. Он ощутил отголосок беспомощности Аймерика, которую он испытывал, но только Дэмиен не был девятнадцатилетним юнцом, никогда не видевшим настоящей драки. Он безучастно окинул взглядом полуголое тело помощника конюха. В тот момент Дэмиен осознал, что сейчас, в этом маленьком грязном стойле, он был готов вернуть Говарту все, что задолжал за изнасилование Эразмуса.

Он сказал:

— Твой Принц дал тебе приказ.

Говарт опередил его, раздраженно оттолкнув мальчишку.

— Черт, я не могу выйти со всем этим… — сказал он, засовывая член обратно в штаны. Мальчик, пошатываясь, отошел на несколько шагов, втягивая воздух.

— Казармы, — сказал Дэмиен, выдержав удар плеча Говарта о свое собственное, когда тот направился к выходу.

Помощник конюха уставился на Дэмиена, тяжело дыша. Одной рукой он опирался о стену, вторую он стыдливо держал между ног, прикрываясь. Без лишних слов Дэмиен поднял его штаны и подкинул их ему.

— Он должен был заплатить мне медный сантим, — угрюмо произнес мальчик.

Дэмиен ответил:

— Я решу это с Принцем.

* * *

Пришло время доложить смотрителю крепости, который провел его вверх по ступенькам и до самой спальни.

Она была не так чрезмерно украшена, как комнаты во дворце Арля. Стены сделаны из грубого обтесанного камня. Пересеченные решетками окна с матовыми стеклами. В них нельзя было ничего увидеть, когда темнело, но вместо этого они отражали тени комнаты. Гравировка из переплетающихся виноградных лоз украшала помещение. Огонь за резной решеткой; лампы, гобелены, подушки с шелками для отдельного, как с облегчением отметил Дэмиен, спального места раба. В комнате своей тяжелой пышностью выделялась кровать.

Стены вокруг кровати были обиты темными деревянными резными панелями, на которых изображались сцены охоты на кабана, которого острие пики протыкало в шею. Не было видно ни единой золотой с синим звезды. Драпировка тоже была кроваво-красная.

Дэмиен сказал:

— Это комнаты Регента. — Было что-то тревожно неправильное в том, чтобы спать в месте, предназначенном дяде Лорена. — Принц часто здесь останавливается?

Смотритель крепости неправильно его понял, подумав, что Дэмиен имеет в виду имение, а не только покои.

— Нет. Они с дядей раньше часто приезжали сюда вместе, пару лет спустя после Марласа. Но когда Принц стал старше, то потерял вкус к поездкам сюда. Теперь он очень редко посещает Частиллон.

По приказу смотрителя слуги принесли Дэмиену хлеба и мяса, и он поел. Они убрали тарелки и принесли изумительной формы графин и кубки, оставив, возможно, по чистой случайности, нож. Дэмиен смотрел на нож и думал, сколько бы он отдал за такую оплошность, когда был пленником в Арле: нож, который мог взять и использовать, чтобы получить свой путь к выходу из дворца.

Он сел и стал ждать.

На столе перед ним лежала детальная карта Виира и Акиэлоса, каждый холм и горка, каждый город и имение были дотошно нанесены на нее. Серейн извивалась на юг, но он уже знал, что они не следуют по пути реки. Он поставил кончик пальца на Частиллон и провел единственный возможный путь к Дэльфе, на юг через Виир, пока не достиг линии, которая отмечала границу его собственной страны, все названия на карте были написаны по-виирийски резко: Ахелос, Дельфьор.

В Арле Регент отправил наемников убить своего племянника. Это была смерть на дне отравленного кубка, на острие обнаженного меча. Не то, что происходило здесь. Столкните вместе враждующие стороны, поставьте над ними пристрастного нетерпимого капитана и вручите бразды правления неопытному главнокомандующему-принцу. Этот отряд сам себя порвет на части.

И, похоже, Дэмиен не мог ничего сделать, чтобы остановить это. Поездка должна подорвать боевой дух; засада, которая их, несомненно, поджидала на границе, опустошит уже разрозненный отряд, пострадавший от междоусобиц и небрежного руководства. Лорен единственный, кто противостоит Регенту, и Дэмиен сделает все обещанное, чтобы он выжил. Однако горькая правда состояла в том, что эта поездка к границе была последним актом в игре, которая была уже проиграна.

Какие бы дела ни были у Лорена с Говартом, они заставили Дэмиена ждать до глубокой ночи. Звуки в имении начали затихать; из камина доносилось потрескивание огня.

Дэмиен сидел и ждал, небрежно сжав руки. Чувства, которые свобода — иллюзия свободы — в нем будила, были странными. Он думал о Йорде, Аймерике и всех людях Лорена, работавших ночью, чтобы подготовиться к раннему отбытию. В имении были домашние слуги, и он не жаждал возвращения Лорена. Но, пока он ждал в пустых комнатах с мерцающим огнем в камине, пока его взгляд блуждал по аккуратным линиям карты, он, что редко бывало во время его пленения, ощутил одиночество.

Лорен вошел, и Дэмиен поднялся. Позади Лорена в двери промелькнул Орлант.

— Ты можешь идти. Мне не нужна стража у двери, — сказал Лорен.

Орлант кивнул. Дверь закрылась.

Лорен сказал:

— Я приберег тебя напоследок.

Дэмиен ответил:

— Ты должен помощнику конюха медный сантим.

— Помощник конюха должен научиться требовать плату прежде, чем прогибаться.

Лорен спокойно взял графин и наполнил себе кубок. Дэмиен, не удержавшись, взглянул на кубок, вспоминая последний раз, когда они с Лореном были наедине в его комнатах.

Светлые брови изогнулись.

— Твое целомудрие в безопасности. Это просто вода. Вероятно, — Лорен сделал глоток, затем опустил кубок, держа его изящными пальцами. Он взглянул на стул, как хозяин может указать, куда сесть, и сказал, словно слова насмешили его: — Устраивайся поудобнее. Ты остаешься на ночь.

— Без цепей? — Спросил Дэмиен. — Не думаешь, что я попробую сбежать, остановившись по пути только за тем, чтобы убить тебя?

— Нет, пока мы не подойдем ближе к границе, — сказал Лорен.

Он ровно вернул взгляд Дэмиену. В комнате раздавалось только потрескивание язычков пламени в камине.

— У тебя, и правда, лед в венах, — сказал Дэмиен.

Лорен аккуратно поставил кубок на стол и взял нож.

Нож был острый, для выделки мяса. Дэмиен почувствовал свой ускорившийся пульс, когда Лорен подошел ближе. Всего несколько ночей назад он наблюдал,