litbaza книги онлайнРоманыИзгнанник - Жюльетта Бенцони

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 ... 101
Перейти на страницу:

Однако на следующий же день Дюмурье отдал приказ арестовать главарей – как будто специально почти все оказались не местными! Наказание было суровым: двое были приговорены к смертной казни, остальные– к галерам, хлысту, клейму и тюрьме. Единственный арестованный житель Шербурга был сослан. Все было сделано законным путем, и народ рукоплескал, поскольку сам не пострадал от этого. В Шербурге восстановился порядок, и город занялся подготовкой к своим первым муниципальным выборам. Перспективы были самые радужные, но господин де Гаранте не стал добиваться полномочий: старому холостяку не следовало знаться с людьми, способными наброситься на его банки с вареньем, – и он предпочел покинуть Шербург вместе со своей экономкой-англичанкой.

Эти события повергли в ужас молодую госпожу Тремэн. Гийом же, посожалев о случившемся, с чисто нормандской мудростью пришел к выводу, что нельзя сделать омлет – его любимое блюдо, – не разбив нескольких яиц. Франция вот-вот должна была произвести на свет конституционную монархию, которая не позволила бы больше вернуться к злоупотреблениям прежнего режима и была бы, вне всякого сомнения, лучшей формой правления для нее. Что касается выбора крестного отца для Адама, то хозяин Тринадцати Ветров решил этот вопрос со свойственной ему категоричностью:

– Ингу тем более будет рад согласиться, что его кумой станет госпожа де Бугенвиль. Я думаю, что она великолепно представит всю аристократию: некоторым образом эта пара – символ нового мира!

«Во всяком случае, странная пара», – думала Агнес, следуя за ней по пути в церковь. Будучи плохо подобранной, ей удавалось тем не менее выглядеть достаточно гармонично, из-за природной элегантности, разумеется!..

Ее собственная рука покоилась на руке Бугенвиля, который, когда не говорил о себе самом, умудрялся подбирать весьма изысканные комплименты. Конечно же, искренние, так как в этот день Агнес ощущала себя красавицей. Платье из плотного бледно-голубого атласа под цвет несколько загадочного оттенка ее глаз очень шло ей. Обвивавшая ее лента стягивала талию, которая могла бы быть талией совсем молоденькой девушки, а не матери двоих детей. Большой платок из белого муслина с оборками окутывал ее плечи и сходился на поясе под букетиком бледных роз, приколотых под прелестным декольте. Такие же розы украшали большую соломенную шляпу, покоившуюся на густых черных и блестящих волосах, высоко приподнятых над большим лбом, на котором тонкие брови, казалось, были нарисованы тушью по коже, имевшей матовую белизну лепестка камелии. В этой прекрасной молодой женщине, незаметно расцветшей из-за материнства, мало что осталось от «дикой кошки», которую Гийом Тремэн приметил в один прекрасный вечер в Валоньи. Разве только нервозность и тревожное выражение, появлявшееся слишком часто в ее взгляде.

Только что, когда она появилась в салоне, Тремэн сделал комплимент своей жене за ее элегантность и красоту. Однако Агнес только наполовину была удовлетворена этим: она предпочла бы словам один из этих пылких взглядов, которые заставляли гореть рыжеватые глаза ее супруга и который за последние три года она встретила лишь один раз: в тот августовский вечер прошлого года, когда был зачат Адам. Долгое время до этого Гийом не дотрагивался до нее…

Агнес признавала, что вина в основном была ее. Она очень сожалела, что в тот сентябрьский вечер, такой теплый и благоприятствующий любви, она оттолкнула Гийома из-за боязни вновь оказаться беременной. Он так быстро покинул ее. Сразу же пошел на конюшню, оседлал лошадь и галопом помчался по дороге на Гранвиль. Разумеется, чтобы там излить свою душу на груди Вомартэна, этого судовладельца, которого госпожа Тремэн не любила! Только по бешеному стуку копыт Али можно было понять, с каким гневом он унесся в ночь…

Однако в тот момент Агнес не слишком встревожилась. Она знала страсть Гийома к долгим поездкам верхом – он ненавидел ездить в экипаже – и думала, что после двух-трех дней, проведенных у своего друга, он вернется. Тем не менее прошло целых пятнадцать, когда по плитам вестибюля зазвенели его властные шаги. После столь долгого отсутствия его супруга успела подогреть свой гнев.

– Я уже не надеялась вас больше увидеть! – бросила она, как только он переступил порог маленького салона, где она вышивала.

Без малейшего смущения он наклонился, чтобы запечатлеть легкий поцелуй на ее лбу, и улыбнулся той улыбкой фавна, которая вызывала у Агнес противоречивое желание дать ему пощечину и броситься в его объятия.

– У меня было столько дел, что я не заметил, как промчались дни, – ответил он с непринужденностью, показавшейся ей неприятной.– Будете ли вы настолько добры, чтобы простить меня?

– А разве возможно поступить по-другому? При условии, конечно, что вы в подробностях расскажете мне о ваших увлекательных похождениях.

Гийом сделал неопределенный жест, сложив на мгновение свое большое туловище, сел в хрупкое, низкое и широкое кресло, вытянул длинные ноги и вздохнул:

– Много поездок я совершил в районе Гранвиля и даже ездил на острове Шосей, чтобы посмотреть, что можно извлечь из этих плешивых скал… А потом прибыл один из наших каперов с прекрасной добычей. Мы с Вомартэном организовали праздник в честь наших моряков…

– Не хотите ли вы сказать, что танцевали? И что наконец решили снять ваши сапоги?

Манера Гийома обуваться поддерживала скрытую войну между ним и его супругой. Тремэн всегда ненавидел ансамбль, состоящий из коротких штанов, шелковых чулок и туфель с пряжками. В тон своих костюмов он заказывал из кожи или замши сапоги выше колен, мягкие, как перчаточная кожа, что было, по его словам, элегантнее и удобнее. Английская мода, которая некоторое время тому назад произвела фурор во Франции, отчасти подтверждала его правоту, и хотя он по-прежнему ненавидел Альбион, но с удовольствием принимал одежду, которая больше соответствовала его пристрастию к строгости и непринужденности. Он начал весело смеяться, что удивило его жену: какова была причина этой радости?

– Я не снимал сапог, но танцевал! – ответил он. – Надо же было открыть бал с госпожой де Вомартэн. Успокойтесь, ни у нее, ни у пальцев ее ног не было повода жаловаться. Я, наверное, совершенствуюсь…

– Кстати! Вы никогда мне не описывали эту госпожу де Вомартэн? Какая она?

– Достаточно красивая, чтобы нравиться своему супругу, но недостаточно, чтобы соблазнить меня. Вы успокоились? А теперь извините меня! Я хотел бы избавиться от пыли, поцеловать дочь и отдохнуть немного перед ужином…

Он рывком поднялся, ничем не выдавая своей крайней усталости, снова наклонился, чтобы поцеловать жену в нос, и исчез за дверьми салона. В этот вечер Агнес, преображенная смутным предчувствием, очень красиво оделась к ужину, попросив предварительно Клеманс добавить к меню ужина омлет с трюфелями, который так безумно любил муж.

Вечер был прелестным. В платье из шелка в ярко-желтую полоску, смелое декольте которого было едва прикрыто – и с каким искусным притворством! – легкой гирляндой из зеленых и золотистых листьев, похожей на ту, что скользила в густых темных волосах, Агнес была донельзя соблазнительной, и Гийом сделал ей искренний комплимент. Однако, когда на пороге своей комнаты молодая женщина подставила мужу губы для поцелуя, он едва коснулся их.

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 ... 101
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?