птичий скрежет, что ясен одному лишь мне. Микрофон тоже давно отжил своё, и теперь эта штука может работать только как ларингоскоп, болтаясь у меня на шее. И я порой даже не до конца понимаю. Как это все работает. Как-то вроде и так как всегда, и не так в тоже время.

— Двухсотый слушает. — отозвался я, птичьим скрежетом, хрипя гортанью как могу.

Начав тут же вслушиваться в то, что мне там вещают в ответ. Ничего хорошего! Ну, как обычно…

— Да, поняла… а без меня, чё, ни как? — вздохнул, взглянув на часы, и уже зная, что мне ответят — Ясно, буду через сорок минут.

Ведь еще успеваю на метро до закрытия! Правда дела бумажные придется отложить — бойтесь своих желаний! Теперь вот тащится на самый дальний край Москвы… в какую-то подворотню. Ведь там обнаружили «нечто», обязательно требующее «моего участия».

— Эх… — вздохнул, и потеребил свой многострадальный ошейник — Менять пора.

Вот только это не так просто! Система защиты, встроенная в этот агрегат, делает его совершенно неремонтопригодным! И может это и хорошо, ведь в этом деле безопасность в приоритете! Но, будучи прототипом, качеством изделие не смогло похвастаться, начав отказывать довольно рано, пусть и по периферии.

И его бы просто заменить целиком! Но невозможность вклинится в систему из вне, есть часть системы защиты. А это означает, что нельзя просто заменить двухсотый номер! Он будет утерян навсегда. А вместе с ним и все сто номеров, в плоть до двести девяносто девятого. Все их рации станут пустышками, если уничтожить мою. Такая вот, уязвимость системы.

И мне бы положить свой агрегат на полочку, что бы он работал чисто как ретранслятор, авось так дольше проживет, но я кажется, просто прирос к этим наушникам, сделав их частью себя. Не хочу их менять, не желаю.

Открываю окно, выпрыгиваю с шестого этажа. Приземляюсь не очень удачно — несмотря на замедленное падение и амортизационную подушку из света, ногам пришлось погасить уж слишком много энергии. Как итог — треснула берцовая кость. Хоть она у меня и не из кальция сделана!

Тренироваться надо больше, придурок! Или же не прыгать с парапетов — не по статусу это мне! Не по статусу! Чай не маленькая девочка. Хотя…

Обмен любезностями с охраной, что знает меня в лицо, марш-бросок до станции — само то, для травмированной костяшки! Лишь бы совсем не лопнула. А вообще, можно было бы попасть в метро и через туннели кремля, или обойти охрану тупо перепрыгнув стену — но зачем? Лучше я пройду через парадный вход, как белый человек.

Или обычный — всего на всего младший лейтенант милиции. У меня даже корочка есть! Настоящая! И погоны при мне… при мне же? Не потерял? Не, на месте… Только вот форму уже изрядно помятая, и пыльная, будь то я её в чулане год прохламил. Хотя на самом деле просто вторую неделю не снимал. Некогда было. Готовился, к одному мероприятию.

Охранник у турникета благодушно кивает завидев меня, знак приветствия, и немного уважения. Пусть для него я и всего на всего вчерашний кадет, но милиция нынче снова в моде, от того и страж порядка эскалатора и посылает мне свои лучи благорасположения.

Не сильно то большие, но и я не генерал! Опускаю монетку в щель, и проскакиваю на самодвижущие ступени лестницы, идущей глубоко под землю. Она почти пуста! Лишь почти внизу, на много ступеней ниже, стоит одинокий типчик в кожаной куртке. Кажется, он почти спит, и скоро ему придется либо свалится со ступеней мордой книзу, или же познакомится с Марь Ивановной — дежурной по эскалатору внизу. А она баба с норовом!

Но мне некогда ждать, я пускаюсь вниз, бренча подошвою подкованных сапог по ступеням, выбивая марш. На ходу отряхиваясь от пыли, и вообще, приводя себя в цивильный вид, насколько это конечно возможно.

В прибывшем составе, занимаю местечко в уголке. Хоть и вечер, а скорее уже ночь, пассажиров в вагоне предостаточно, и это не только «поздние гуляки». Хотя, скорее кто угодно, но только не они. Не на этой ветке, не сейчас — всего час назад закончилась третья смена на одном из предприятий, соединённых с сетью метрополитена именно этой веткой. А еще через час начнет работать «утренняя кухня».

Вернее, часы работы у кухни иные, с четырех! Но ведь еду еще надо приготовить! А это — не один час времени, да и метро с двух до четырех не работает — пути путейцам тоже нужно когда-то осматривать.

Так что народу тут хватает! В отличии от следующей ветки, на состав которой я вынужден пересесть, чтобы добраться до цели. До её конечной, до конца! Там как бы жилой массив, старый уютненький район, где люди уже спят. И хоть я и старался как мог, разгрузить часы пик транспортной сети, и загрузить иное время, забив пустые вагоны… селится людям по определенному шаблону не в моей власти. Да и в Москве я недавно обитаю. Да и власть моя, условная.

И разве что крупные предприятия вняли моим рекомендациям. Просто от того, что до мелких у меня боюсь руки никогда не дойдут. Но даже текущий результат, в виде резкого сокращения длены пробок в час пик, меня вполне устраивает.

О! А это еще кто такие?! — выпучил я глаза на вошедшую в пустой вагон компашку из двух парней и девки. Точнее, их половую принадлежность можно определить лишь примерно, ведь одежда на всех троих, как из одного комплекта — спортивные костюмы! И это в наш век и время… да в моем городе!? На спортсменов то они, явно не тянут… и выглядят прям как в старые, не добрые.

И пахнет от них соответственно — водкой и куревом, потом и нестиранной одеждой, пропитавшейся пивом. В сумме делая мой нос бесполезным. Что в принципе и неважно — у них и так на лицах все написано. Зашли в пустой вагон чтобы… а ведь он и не пустой! Здесь, помимо меня, спрятавшегося в уголке, есть еще один «прячущийся», спящий в противоположном углу седобородый дед.

Хотели грабануть старика? Ведь его то они заметили сразу! И зашли целенаправленно! А