— Спи, — прошептала Розалита. — Завтра я больше не увижутебя. Ни я, ни Эйзенхарт или Оуверхолсер, ни кто-либо другой в Кэлле.

— Так ты можешь видеть будущее? — спросил Роланд. В голосеслышалась расслабленность, даже веселость, но, даже в разгаре любовных утех,когда он овладел Розалитой и они вместе поднимались к вершине блаженства,Сюзанна не выходила у него из головы: пропавшая часть его ка-тета. Если бы небыло других проблем, этой вполне хватало, чтобы лишить Роланда покоя.

— Нет, — ответила она, — но иногда у меня бываютпредчувствия, как и у любой другой женщины, особенно, когда ее мужчинасобирается уйти.

— Так вот кто я для тебя? Твой мужчина?

В ее взгляде читались смущение и уверенность.

— На то короткое время, которое ты пробыл здесь, ага, мне быхотелось так думать. Ты считаешь, что я ошибаюсь, Роланд?

Он мотнул головой. Это приятно, когда женщина называет тебясвоим мужчиной, пусть и на короткое время. Она увидела, что он не шутит, и еелицо смягчилось. Погладила Роланда по впалой щеке.

— Хорошо, что мы встретились, Роланд, не так ли? Хорошо, чтомы встретились в Кэлле.

— Ага, женщина. Она прикоснулась к изуродованной правойруке, потом к правому бедру.

— Как боль?

Ей он врать не стал.

— Ужасная.

Она кивнула, потом взялась за левую руку, которую он сумелуберечь от омароподобных чудовищ.

— А эта?

— Нормально, — ответил он, уже чувствуя, как боль собираетсяв глубине, тайком, выжидая момента, чтобы нанести удар. Сухой скрут, такназывала эту болезнь Розалита.

— Роланд! — позвала она.

— Да?

Она встретилась с ним взглядом. Все еще держа за левую руку,вызнавая все ее секреты.

— Закончи свое дело как можно скорее.

— Это твой совет?

— Да, любимый! До того, как твое дело прикончит тебя.

3

Эдди сидел на заднем крыльце дома отца Каллагэна, когданаступила полночь и День битвы на Восточной дороге, как назвали его жителиКэллы Брин Стерджис ушел в историю (чтобы потом стать легендой… при условии,что мир просуществует достаточно долго и такое сможет случиться). В городе шумпразднества прибавлял в громкости, и у Эдди даже возникли опасения, как быгорожане от избытка чувств не спалили всю Главную улицу. Он стал бы возражать?Отнюдь, я говорю, спасибо, делайте, что пожелаете. Пока Роланд, Сюзанна, Джейк,Эдди и три женщины, сестры Орисы сражались с Волками, остальные жители Кэллыпрятались то ли в городе, то ли на рисовом поле у реки. Однако, через десятьлет, а то и через пять, они будут говорить друг другу, как однажды осеньювыпрыгнули выше головы, встав плечом к плечу со стрелками. В такой оценкегорожан объективностью и не пахло, и какая-то часть Эдди прекрасно этопонимала, но никогда в жизни он не чувствовал себя таким несчастным, такимпотерянным, а потому его и распирало злоба. Он говорил себе, не думай оСюзанне, не гадай, где она, родила демонское отродье или нет, но мысли этиникак не выходили из головы. Она отправилась в Нью-Йорк, хоть с этим былаполная ясность. Но в какой год? Увидит освещенные газовыми фонарями улицы, покоторым чинно проезжают двуколки-кэбы, или ее встретят антигравитационныетакси, управляемые роботами производства «НОРД СЕНТРАЛ ПОЗИТРОНИКС»? И жива лиона? Он отшатнулся бы от этой мысли, если б имел такую возможность, но разумможет быть таким жестоким. Он видел ее лежащей в канаве где-нибудь вАлфавит-Сити [2], с вырезанной на лбу свастикой и пришпиленным к грудилистком с надписью «ПРИВЕТ ОТ ДРУЗЕЙ ИЗ ГОРОДА ОКСФОРД». За его спинойоткрылась кухонная дверь. Послышались мягкие шаги босых ног (слух у него давноуже обострился, острота всех чувств — неотъемлемая часть снаряжения киллера) ипоскребывание когтей. Джейк и Ыш. Мальчик сел рядом с ним в кресло-качалкуКаллагэна. В той же одежде, с самодельной кобурой. В ней лежал «ругер»,украденный Джейком у отца в тот день, когда он сбежал из дома. Сегодня он ужевышиб кровь. Нет, не кровь. Машинное масло? Эдди чуть улыбнулся. Хотя ему былоне до смеха.

— Не можешь спать, Джейк?

— Эйк, — согласился Ыш и плюхнулся у ног Джейка, положивголову на доски пола между лап.

— Не могу, — кивнул Джейк. — Все думаю о Сюзанне, — онпомолчал. — И о Бенни.

Эдди понимал, это естественно, мальчик видел, как его другаразнесло в клочья буквально у него на глазах, само собой, он думал о нем, ивсе-таки Эдди почувствовал укол ревности: ему-то хотелось, чтобы все помыслыДжейка связывались со спасением жены Эдди Дина.

— Этот Тавери, — продолжил Джейк. — Его вина. Запаниковал.Побежал. Сломал лодыжку. Если б не он, Бенни был бы сейчас жив, — и очень тихо,но Эдди не сомневался, услышь это подросток, о котором шла речь, у того быпохолодело сердце, добавил. — Френк… гребаный… Тавери. Эдди протянул руку,которая не хотела утешать, и заставил ее коснуться головы Джейка. Волосыслишком длинные. Их давно пора вымыть. Черт, и постричь. А еще ему нужна мать,только тогда можно гарантировать, что мальчика окружат должной заботой. Но нетникакой матери, во всяком случае, для Джейка. И тут случилось маленькое чудо:утешая мальчика, Эдди вдруг тоже взбодрился. Не так, чтобы очень, но все же.

— Не терзайся, — посоветовал он. — Сделанного не вернешь.

— Ка, — с горечью выдохнул Джейк.

— Ки-йет, ка, — подхватил Ыш, не поднимая головы.

— Аминь, — с губ Джейка сорвался смешок. Но уж оченьхолодный. Джейк достал из самодельной кобуры «ругер», посмотрел на него. — Этотсможет вернутся обратно, потому что пришел с той стороны. Так говорит Роланд.Другие, возможно, тоже смогут, потому что мы попадем туда не посредствомПрыжка. Если нет, Хенчек спрячет оружие в пещере и, возможно, нам удастся заним вернуться.

— Если мы попадем в Нью-Йорк, — заметил Эдди, — револьверови пистолетов там навалом. И мы их найдем.

— Но не такие, как револьверы Роланда. Я очень надеюсь, чтоони перенесутся в наш мир. Таких не осталось ни в одном из миров. Я в этом несомневаюсь.

Эдди придерживался того же мнения, но не стал егоозвучивать. Из города в очередной раз донесся грохот петард, потом все стихло.Праздник сходил на нет. Наконец-то сходил на нет. Завтра, несомненно, онпродолжится, в Павильоне и около него, выпивки будет поменьше, речей побольше.Роланда и весь ка-тет ждали в качестве почетных гостей, но, если боги будут кним милостивы и дверь откроется, они уже покинут Кэллу Брин Стерджис. Охотясьза Сюзанной. Ища Сюзанну. Какая там охота. Поиски. И, словно читая мысли Эдди(а он мог и читать, это его шестое чувство, прикосновение, набирало и набиралосилу), Джейк нарушил повисшую на заднем крыльце тишину: