— Почему он это делает, отец, ты не знаешь? — спросил ДжейкКаллагэна. Мэнни Хенчека уже ехали на восток в дюжине запряженных лошадьмифургонов. За ними, влекомый двумя ослами — альбиносами с невероятно длиннымиушами и яростными розовыми глазами, катился двухколесных возок, полностьюукрытый белой парусиной. Джейку он напомнил большой контейнер с «Джиффи поп»[6] на колесах. Хенчек с мрачным видом сидел на возке в одиночестве, неоставляя в покое бороду.

— Думаю, он недоволен собой, — ответил Каллагэн.

— Но почему? Я удивлен, что их пришло так много, учитываялучетрясение и все такое.

— Когда землю тряхнуло, он узнал, что высшие силы, которыеза этим стоят, пугают его людей куда больше, чем он. Для Хенчека эторавнозначно невыполненному обещанию. Причем не просто невыполненному обещанию,а обещанию, которое он давал твоему старшему. Он потерял лицо, — а потом, неменяя тона, задал вопрос и выманил — таки из Джейка ответ, который иначе неполучил бы. — Она все еще жива, ваша подруга?

— Да, но в у… — начал Джейк и прикрыл рот рукой. С укоромпосмотрел на Каллагэна. Впереди, на двухколесном возке, Хенчек резко обернулся,посмотрев на них, словно в споре они слишком уж возвысили голоса. «Любопытно, —подумал Каллагэн, — неужели в этой чертовой истории мысли умеют читать все,кроме меня?»

Только это не история. Не история — моя жизнь.

Но в последнее верилось с трудом, не так ли, если ты виделсебя, набранным шрифтом, в качестве главного персонажа книги со словом«ВЫМЫСЕЛ» на странице с указанием копирайта, выпущенной издательством «Даблдейэнд Компани» в 1975 году. В книге о вампирах, однако, которых, по всеобщемуубеждению, в реальной жизни не существовало. Да только они существовали. И, покрайней мере, в некоторых мирах, соседствующих с этим, никуда не делись ипоныне.

— Не расставляй мне такие ловушки, — прервал его раздумьяДжейк. — Не заманивай меня в них. Не делай этого, если мы все в одной лодке,отец. Хорошо?

— Сожалею, — ответил Каллагэн. — Извини меня.

Джейк чуть улыбнулся и погладил Ыша, сидевшего в нагрудномкармане пончо.

— Она…

Мальчик покачал головой.

— Сейчас не хочу о ней говорить, отец. Лучше всего даже недумать о ней. У меня такое чувство, не знаю, может ничего этого и нет, ночувство сильное, будто ее что-то ищет. И если это так, лучше не давать этомучему-то подслушивать нас. А оно может.

— Что-то?..

Джейк протянул руку и коснулся шейного платка Каллагэна,повязанного на ковбойский манер. Красного платка. Потом на мгновение прикрылрукой левый глаз. Поначалу Каллагэн не понял, потом до него дошло. Красныйглаз. Глаз Короля.

Он откинулся на спинку сидения и более ничего не сказал.Позади Роланд и Эдди ехали верхом и тоже молчали. Оба взяли с собой не толькооружие, но и заплечные мешки. Ранец Джейка тоже лежал в фургоне. Если послесегодняшнего дня они и вернулись бы в Кэллу Брин Стерджис, то ненадолго.

«В ужасе», — вот что собирался сказать Джейк, но на деле всеобстояло гораздо хуже. Потому что до него доносился невероятно слабый,невероятно далекий, но достаточно отчетливый крик Сюзанны. И надеялся, что Эддиего не слышал.

2

Они все дальше отъезжали от города, жители которого,несмотря на землетрясение, в большинстве своем спали после эмоциональногостресса, выпавшего на их долю прошлым днем. Утро выдалось холодным, так чтовоздух паром выходил изо рта, с засохшие стебли кукурузы покрывала корочкаинея. Над Девар-Тете Уйае, словно дыхание реки, висел туман. «Зима на подходе»,— подумал Роланд.

Через час начали встречаться пересохшие русла рек. Стоящаявокруг тишина нарушалась только позвякиванием постромок, скрипом колес,всхрапыванием лошадей, редким сардоническим криком одного из ослов-альбиносов,запряженных в возок, и далекими воплями расти. Должно быть, птицы летели на юг,если все еще могли его найти.

Через десять или пятнадцать минут после того, как землясправа от дороги начала заметно подниматься, наполняясь, помимо сухих русл,утесами, обрывами и холмами с плоскими вершинами, они вернулись на то самоеместо, куда двадцать четыре часа тому назад пришли с детьми Кэллы и сразились сВолками. Здесь от Восточной дороги ответвлялся проселок и тянулся насеверо-запад. А в кювете по другой стороне дороге осталась траншея, в которойподжидали Волков Роланд, его ка-тет и Сестры Орисы.

А где же эти Волки, раз уж о них зашла речь? Вчера, когдаони покидали поле боя, дорога осталась заваленной их телами. Числом болеешестидесяти, эти человекоподобные существа прискакали с запада, в серыхрейтузах, серых плащах, с оскаленными волчьими масками вместо лиц.

Роланд спешился и подошел к Хенчеку, который неуклюже,сказывался возраст, слезал с двухколесного возка. Роланд не сделал попытки емупомочь. Хенчек и не ожидал помощи, мог обидеться, получив ее.

Стрелок дождался, пока тот одернет темный плащ, уже собралсязадать вопрос, потом понял, что без него можно обойтись. В сорока илипятидесяти ярдах, чуть дальше по дороге, на ее правой стороне появился большойхолм из вырванных с корнем кукурузных стеблей, которого не было днем раньше.Погребальный костер, догадался Роланд, только сложенный безо всякого почтения кпавшим. Теперь ему не пришлось напрягаться, думая о том, как горожане провеливторую половину вчерашнего дня, до того, как начался праздник, после которогоони сейчас отсыпались, потому что видел перед собой плоды их трудов. Онибоялись, что Волки могут ожить, спросил он себя, и на каком-то уровне сознанияпришел к выводу, что именно этого они и боялись. Вот и перетащили тяжелые,неподвижные тела (серых лошадей и одетых в серое Волков) на кукурузное поле,навалили друг на друга, забросали вырванными с корнями стеблями кукурузы. Исегодня собирались этот костер запалить. А если бы подул семинол? Роланд несомневался, что даже угроза выжечь всю растительность на плодородной землемежду рекой и дорогой не изменит их планы. И понятно, почему. Урожай собран, довспашки еще полгода, зола и пепел — отличное удобрение, это знает любойкрестьянин. А кроме того, они не будут спать спокойно, пока не сгорит этотрукотворный холм.

— Роланд, посмотри, — в голосе Эдди слышались печаль иярость. — Ах, черт побери, ты только посмотри!

На проселке, около того места, где Джейк, Бенни Слайтман иблизнецы Тавери затаились перед последним броском через дорогу, стояло помятоеи ободранное кресло Сюзан, блестя остатками хрома на солнце, с измазанным пыльюи кровью сидением. Погнутое левое колесо полностью обездвижило его.