вместе с двумя подельниками – Тамбием Хубиевым и Мурадов Шаваевым к пожизненному заключению. К этому времени Виктор Семченко был уже мертв – его уничтожили в Нальчике в начале 2005 года.

Четвертым «русским мусульманином» по известности и вредоносности стал Дмитрий Соколов, организатор серии терактов в Махачкале и Волгограде. Он родился 10 июля 1992 года в Красноярске в семье военных, паспорт получил во Владивостоке, затем вместе с семьей переехал в подмосковный город Долгопрудный.

Как и многие другие террористы-неофиты, Соколов считался тихим, замкнутым мальчиком. Известно, что он занимался греко-римской борьбой, играл на гитаре и интересовался техникой. В Москве Соколов поступил в один из вузов на лесотехнический факультет, где познакомился с дагестанкой Наидой Асияловой. Асиялова была старше его на девять лет и тяжело переживала развод с мужем-турком, который бросил ее незадолго до этого. Кроме того, у нее обнаружилась серьезная болезнь костей.

По одной из версий, Соколов и Асиялова учились вместе, по другой он нашел ее в Интернете, где на мусульманских сайтах она собирала деньги на лечение. Считается, что именно влюбленность Соколова в Асиялову привела его к принятию ислама. Они стали сожительствовать, бросили вуз и стали вместе учить арабский. А 2010 году они втайне от родителей совершили никах (бракосочетание), а в июле 2012 года Соколов пропал. Его родители забили тревогу, пытались искать сына через телепередачу «Жди меня», однако безуспешно12.

Тем временем Соколов вместе со своей шариатской супругой выехал в Дагестан, где примкнул к местным ваххабитам. Он взял себе имя Абдулжабар и получил кличку Жираф. Подобно Косолапову и Панарьину, Соколов начал осваивать взрывное дело и вскоре смог собрать бомбы, к с помощью которых были совершены три теракта в Махачкале. Одну из них взорвала смертница, убившая двоих и ранившая 18 человек. Еще 16 человек получили ранения от двух других терактов13.

Четвертую бомбу Соколов изготовил для Асияловой, которая взорвала автобус в Волгограде 21 октября 2013 года. Она убила шесть человек и ранила более тридцати.

16 ноября 2013 года Соколов с группой боевиков дислоцировались в поселке Семендер под Махачкалой. Он отказался сдаться и был уничтожен вместе с подельниками, однако до этого успел поговорить с матерью. Их разговор имеет смысл привести целиком:

– Слушаю.

– Ало, мам.

– Сынок!

– Это я звоню тебе.

– Наконец-то тебя услышала...

– Как вы там?

– Да ничего, нормально. Ты как? Расскажи, в какой ты обстановке.

– Обстановке? Двое мы пока живы, остальные ушли иншалла. Я пока...

– Ты как себя чувствуешь?

– Я абсолютно нормально чувствую, в нормальном состоянии. Что там отец, где вообще?

– Он сейчас не здесь, вышел, в гараж пошел.

– Вы что, вместе живете, как там вообще?

– Все нормально у нас. Ты почему так от нас уехал, столько дел натворил, ты мне скажи, почему так? Разозлился сильно на нас?

– Не, вы здесь ни при чем. Я вас люблю, и вы самые лучшие из родителей, которых я знаю. Я никогда от вас не отрекался.

– Мы тебя, сына, очень любим и ждем. Хотим, чтобы все хорошо было. Мы тебя очень любим.

– Я вас тоже люблю, я тоже жду, чтобы вы туда вместе со мной в рай иншалла попали.

– Тебе что-то голову запудрили. Чтобы в рай попасть, надо заслужить, сынок. Пойди, пожалуйста, сдайся нашим, тогда заслужишь рай.

– Сейчас зачем об этом говорить, кто еще знает? Дедушка, бабушка?

– Все знают. И все хотят, чтобы ты вел себя хорошо. Ты не по тому пути пошел, сынок. Ты послушал не того бога.

– Сейчас об этом не будем рассказывать. Отец что делает там вообще?

– Работает. Я пока нормально, сейчас дома. Все нормально. Лучше бы ты с нами жил, все было б хорошо.

– Я все что-то должен... Прощения попросить, прошу тоже. За то что делал, за то, что не делал, но должен был сделать. За то что делал, но не должен был делать. За все слова, ошибки, грубости, за все прощения прошу.

– Сынок, и ты нас прости, пожалуйста, если мы к тебе там неправильно относились. Прости нас. Но пожалуйста, пойди сдайся. Не надо там находиться, я тебя умоляю просто, очень прошу.

– Я вас прощаю. За многобожие не прощаю, конечно. Самое главное, чтобы Господь простил.

– Да. Он все видит и знает. Сынок, пожалуйста, послушай нас. Никого не слушай, пойди сдайся, а? Сложи оружие. Больше нельзя никогда убивать, не должно быть никакой крови, понимаешь? Все на нашем роде будет, нельзя никакой крови. Как нам всем отвечать за это все?

– Как предписано... Даже пророки убивали, воевали с неверующими.

– Ну за что невинные-то пострадали? Ты не должен больше делать ничего плохого. Не должен больше никогда убивать. Прошу, сдайся, умоляю тебя. Послушай мои слова последние, матери своей. У тебя больше нет никого роднее меня. Пожалуйста, я тебя умоляю.

– Иншалла, я вас призываю, чтобы вы задумались. Последнюю религию приняли, последний завет для всего человечества. Спасали себя и вместе встретимся, иншалла. Почитай Библию, там тоже все ясно, что после Исы будет еще один пророк, тоже все это ясно написано.

– Исусе Христе, спаси Димитрия, помоги, Господи. Сынок, я тебя умоляю, прошу тебя, не надо больше воевать, сложи оружие. Не должно никакой крови проливаться, уже все сделано, уже что мог... Все уже... Хватит, я тебя умоляю. Если бы ты к нам вернулся, тебе бы все было прощено.

– Это только Всевышний знает, что прощено, что нет. Он приказал, и я выполняю его приказ.

– Ты что-то не тех послушался, не знаю. У нас все хорошо, был бы с нами, у тебя было бы все хорошо.

– В этой жизни хорошо все может быть, зато в следующей после этого все может быть очень плохо. У меня сейчас тоже все очень даже хорошо.

– А тебе Наиду не жалко?

– Наида, иншалла, в лучшем месте.

– Это ты неправильно так думаешь. А люди, которые погибли?

– Люди погибли – они в аду иншалла, потому что они неверующие.

– Ты неправильно говоришь, сынок. Нельзя так говорить, как ты можешь, сынок. Это Бог знает, кто в аду, кто в раю.

– Господь предопределил, кто попадет в рай, кто попадет в ад. Кто с такими атрибутами – попадет в ад, кто с такими атрибутами – в рай. Очень