Подруга ужас как расстроилась, когда Изабелла сообщила ей по телефону, что не сможет приехать. Описывая роковое происшествие, она начала запинаться и вдруг разразилась слезами.

– Откуда мне было знать! – кричала она и плакала в трубку. – Ведь правда же, Барбара, откуда мне было знать?

Барбара попыталась ее успокоить. Конечно, мол, ей неоткуда было знать, это понятно, да ведь она и не обращалась к тому человеку, он явно сам так поступил, по собственной воле, вот какой добрый дядя.

Изабелла прекратила рыдать.

– Нет, – решительно заявила она, – нет, не добрый дядя, а совсем другой тип – мужчина с прекрасными манерами.

Подруга спрашивала, не стоит ли ей все-таки приехать через несколько дней, ведь сейчас, в конце лета, погода стоит такая прекрасная и море такое заманчиво теплое, но Изабелла ей поведала, как она благодаря этому злоключению поняла, что пока не совсем здорова для подобного путешествия, и попросила ее извинить.

Этот разговор отнял у нее силы, но зато принес облегчение, как будто подарив ей время наперед, и она снова ненадолго прилегла без сна, а потом отправилась в кухню на поиски съестного. Она рассчитывала на двухнедельное отсутствие, поэтому никаких свежих продуктов в доме не было, так что она приготовила себе тарелку макарон под соусом из консервной банки, а к этому блюду открыла маленькую бутылочку кьянти. Вообще-то бутылочка с вином хранилась для готовки, но Изабелле вздумалось вдохнуть хоть чуточку Италии, pasta e vino, и она подняла бокал со словами:

– Твое здоровье, Барбара!

Сделала глоток и накинулась на макароны.

Опустошив половину тарелки, она услышала, как в коридоре зазвонил ее мобильник. Встала, подошла к гардеробу и достала телефон из кармана плаща. Телефон был выключен. Тут до нее дошло, что звук несется из брошенного ею в коридоре и все еще закрытого чемодана. Изабелла опрокинула чемодан на пол, встала на колени, открыла и тут же увидела на самом верху папку, которую поспешно сунула внутрь, когда ехала на поезде в аэропорт, а потом в суете забыла. Звонок теперь смолк, но исходил он несомненно из папки, ведь у Изабеллы второго мобильника не было. Мурашки побежали у нее по коже. Кто-то звонил мертвецу! Впрочем, ее это не касается. Она осторожно вытащила папку из чемодана, поднялась, положила папку на табурет в коридоре. На мгновение замерла. Нет, до папки ей дела нету. Надо доесть макароны и сразу ехать в полицию, надо эту папку сбыть. Изабелла вернулась в кухню, села за стол к своей тарелке, но аппетит у нее пропал. Тогда она встала, вернулась в коридор, расстегнула «молнию», левой рукой придержала раскрытую папку и вытащила вместе с какой-то газетой мобильный телефон цвета бордо, «Сони Эриксон», та же фирма, что у нее самой. «Если до сих пор неизвестно, кто этот умерший, – соображала она, – то включенный мобильник наведет на важный след». Разблокировала клавиатуру и сразу, как только засветился дисплей, увидела красный значок садящейся батареи. Но ведь если батарея разрядится полностью, то пропадет и пин-код, его же никто не знает, а без пин-кода пользы от телефона никакой. Вроде не хотела она ничего делать, но все-таки сделала. Взяла да и воткнула в телефон незнакомца свой зарядник, благо он подошел, и подсоединила к той розетке в ванной, которой обычно пользовалась для фена. И тут же на экране значок зарядки пришел в движение.

Изабелла снова села за кухонный стол, к своей тарелке, но лишь глотнула вина. Если ей дела нет до покойника, зачем она сейчас заряжает его телефон? Ясно, что в этом есть срочная необходимость, ведь, пока она доберется до полицейского участка, все функции телефона отключатся и связь с окружением того человека будет утрачена. Изабелла оперлась подбородком на руки. Все-таки отчасти это ее дело. Первую помощь она оказала, а теперь должна оказать вторую.

Не зная, чем заполнить время до конца дня, Изабелла принялась распаковывать чемодан, и когда она с тремя блузками в руках подошла к платяному шкафу, в ванной комнате раздался телефонный звонок. Бросив блузки на кровать, она поспешила было в ванную, но остановилась в нерешительности. Опять кто-то хочет поговорить по телефону с умершим человеком. Именно с ним, а не с нею самой. Ей нет дела до того, кто звонит. Но кто бы он ни был, ему следует знать, что вызываемый абонент умер. Изабелла схватила телефон, нажала зеленую кнопку приема, поднесла аппарат к уху. Поздно! Тот, кто звонил, уже разъединился.

Изабелла рассердилась. Ведь это след, который ведет к тому умершему незнакомцу. След помог бы выяснить, кто он такой. Все же довольно странно, что он ходил по улицам просто так, не имея при себе ни единого документа. Правда, тут же она вспомнила, как сама однажды наспех поменяла куртку перед выходом из дому и в трамвае не сумела предъявить контролерам ни месячного проездного, ни какого-либо другого удостоверения. Разумеется, такое бывает, но в ее размышлениях странным образом не связывается с тем человеком. Не выглядел он так, будто наспех поменял куртку.

Кто же ему звонил? Или звонила? И как она или он воспримет сообщение о том, что вызываемый абонент скончался? Что ж, Изабелле не впервой оповещать людей о кончине кого-то из близких. В доме престарелых такое случается то и дело. Но сыновья и дочери к этому готовы, да и про каждого пациента известно, кого именно следует уведомить.

Мобильник все еще не зарядился полностью.

Вдруг она вспомнила, что ее дочь до сих пор не в курсе событий. Изабелла уселась в гостиной, где на маленьком столике стоял телефон, и набрала номер дочери. Занято.

Возле телефона – шариковая ручка и отрывной блок листков для заметок, надо бы хоть что-то написать.

Одно под другим она черкнула два слова: «Газета? Почта?» На четырнадцать дней она отказалась от подписки на газету и распорядилась откладывать поступающую ей почту. Завтра следует поразмыслить о том, стоит ли что-то менять. До чего же заманчиво остаться дома, как будто ее здесь нет, можно пойти в кино, а ведь обычно она такая усталая, еще можно в бассейн сходить или на концерт. Сестра ее живет в Тоггенбурге, сколько раз она не без зависти говорила, как это здорово, должно быть, жить в городе, в самой сердцевине праздничного торта – вот так она выражается, а Изабелла сколько раз задумывалась, удается ли ей самой этим тортом полакомиться. Еще она вспомнила про Тессин, где у ее двоюродного брата с женой свой дом в долине Верзаска, однажды она туда ездила по их приглашению, да они все время предлагают ей жить в доме, сколько душе угодно. Но вряд ли она сумеет там отдохнуть, там надо действовать точно по предписаниям брата, там на каждой второй дверце шкафа приклеена записка с указаниями для гостей, там пользование душем, кухонной плитой и стиральной машиной подчиняется строго определенным правилам, перечисленным в пунктах 1, 2 и 3, там следует открывать, а после использования перекрывать дополнительные краны и вентили, так что Изабелле придется, видимо, проводить основное время за чтением и усвоением инструкций. Но ведь есть и чудесные отели, и пансионаты.

Под словами «Газета?» и «Почта?» она написала еще одно: «Тессин?»