По большей части в «Моей борьбе» обсуждаются понятие расы и потребность в чистокровных арийцах, которые не загрязнены примесями других рас. Арийская раса – из высших, ее составляют «носители культуры», еврейская раса (Гитлер определял евреев как народ, а не как людей, исповедующих иудаизм) – из низших. Цель в том, чтобы удалить евреев из общества (в «Моей борьбе» они именуются разными уничижительными словами: «паразиты», «зараза», «вредители»). Гитлер высказывается на многие темы нацистского манифеста, включая жизненное пространство, объединение всех немецких земель и коварство Версальского договора. Поначалу «Моя борьба» продавалась плохо, и вторая книга, написанная в 1928 г., так и не была опубликована. Однако к 1939 г., когда позиции Гитлера как вождя были неколебимыми, мемуары фюрера обогнали по тиражам все книги, продававшиеся в Германии, за исключением Библии.

Веймарское правительство делало все, чтобы исправно платить репарации, навязанные стране Версальским мирным договором. Союзные державы смотрели на ситуацию по-разному. США встали на изоляционистский путь и почти не интересовались тем, что происходило в Европе. В Италии к власти пришли фашисты. Британцы считали условия Версальского мира слишком суровыми, искали примирения с Германией и поддерживали уменьшение репараций: помощь германской экономике, доказывали они, в конечном счете пойдет на пользу всей Европе. Только французы стояли на том, чтобы Германия выполнила условия договора полностью.

В 1923 г. промышленники Рурской области перестали поставлять Франции требуемый объем немецкого угля.

Французские солдаты оккупируют Рур. 1924 г. Bundesarchiv, Bild 102-00654/CC-BY-SA

Разгневанные нарушением условий договора, правительства Франции и Бельгии послали в Рур войска. Когда глубоко оскорбленные оккупацией рабочие Рура отказались работать на французов, власти Франции ввезли в регион собственную рабочую силу. Оккупация Рура породила хаос в экономике Германии, с этого события начался период высокой безработицы и гиперинфляции. Инфляция обесценила накапливаемые годами сбережения за одну ночь: в 1921 г. марка стоила один доллар, два года спустя за тот же доллар давали немыслимые четыре триллиона марок.

Америка начала понимать то, что еще раньше осознала Великобритания: от нестабильной экономики Германии страдает вся Европа. США поручили американскому банкиру Чарльзу Дауэсу составить программу оздоровления немецкой экономики. План Дауэса произвел желаемый эффект, и с 1924 г. Германия вступила в период относительного процветания. Американские кредиты и инвестиции обуздали инфляцию, снизив ее до приемлемого уровня, уменьшилось и число безработных. Благодаря притоку американских денег Германия начала платить Франции, Бельгии и Великобритании, пусть сумма репараций и уменьшилась, а союзники, в свою очередь, смогли выплачивать возникшие во время войны долги США. Денежный поток бесконечно циркулировал по одному и тому же кругу. К 1925 г. Франция и Бельгия вывели войска из Рура.

На международной арене отношения между Германией и ее европейскими соседями сделались менее напряженными, немцы перестали чувствовать себя изолированными, и в 1926 г. Германия присоединилась к Лиге Наций. В 1929 г. по рекомендации разработанного американцами плана Юнга репарации были урезаны на 75 %. После начала Великой депрессии выплаты были приостановлены на год, в 1931 г. их снова уменьшили. В результате Германия платила лишь восьмую часть требуемой суммы.

После провала Мюнхенского путча о Гитлере заговорили по всей Германии. Однако в период относительной экономической стабильности нацисты занимали в политическом спектре маргинальное положение и даже после освобождения Гитлера не пользовались поддержкой избирателей – в течение 1920-х гг. они редко набирали больше 3 % голосов.

Политический ландшафт Германии изменился, когда по стране ударила начавшаяся в Америке Великая депрессия. После краха на Уолл-стрит в октябре 1929 г. США стали требовать погашения кредитов, от которых Германия зависела целиком и полностью. Эпоха стабильности кончилась внезапно.

Безработица росла стремительно: только за январь 1930 г. количество безработных увеличилось с 1,5 до 2,5 миллиона, к 1931 г. безработными были 4 миллиона немцев, к 1933-му – уже 6 миллионов. В попытке удержать ситуацию под контролем власти Веймарской республики приняли дефляционные меры: зарплаты урезáлись, безработных становилось еще больше. Предприниматели превращались в банкротов, банки закрывались.

Веймарское правительство подвело свой народ. Экономика страны лежала в руинах, надежды на лучшее будущее были разбиты, немцы, униженные Версальским миром, боялись коммунистов и евреев. Люди искали альтернативу – и находили ее в лице Адольфа Гитлера и нацистской партии.

По мере роста безработицы ширились и ряды НСДАП: в 1929 г. партия насчитывала 120 тысяч членов, в 1930-м – больше миллиона. О популярности нацистов можно судить и по выборам: от 2,5 % в мае 1928 г. до 18 % с лишним в сентябре 1930-го.

Серьезной политической силой нацисты стали в 1932 г. В июле 1932 г. на выборах в рейхстаг за партию Гитлера отдали голоса почти 40 % избирателей, и НСДАП стала самой могущественной партией Германии.

Через четыре месяца популярность нацистов чуть снизилась, однако электоральная поддержка оставалась достаточной, чтобы Гитлера, как предписывала веймарская конституция, назначили рейхсканцлером. Но президент Веймарской республики, восьмидесятичетырехлетний Пауль фон Гинденбург, не спешил давать власть бывшему ефрейтору: «Его – и в канцлеры? – говорил он. – Я сделаю его почтмейстером, и пусть лижет марки с моим портретом».

Гинденбург отправил в отставку канцлера Франца фон Папена и назначил на его место Курта фон Шлейхера (по приказу Гитлера 30 июня 1934 г. в «ночь длинных ножей» его убьют). Папен считал, что после не слишком удачных для НСДАП выборов в ноябре 1932 г. нацисты больше не являются политической силой, и решил сотрудничать с Гитлером в качестве его вице-канцлера.

Франц фон Папен. 1936 г.

Bundesarchiv, Bild 183-S00017 / CC-BY-SA

Папен убедил президента в том, что он сохранит реальную власть. Гитлера необходимо держать в узде, говорил он, и это будет куда легче сделать, если он станет работать в кабинете министров, а не выступать в пивных и на площадях. «Через два месяца, – говорил Папен, – мы загоним Гитлера в угол, где он сможет вопить сколько душе угодно».

Гинденбург неохотно согласился. Так 30 января 1933 г. Гитлер был назначен канцлером коалиционного правительства. Он добился того, к чему стремился с 1923 г., и получил власть законными средствами. Вечером 30 января Гитлер выглянул в окно своего ведомства. На площади толпились тысячи нацистов с зажженными факелами. Это был их триумф и день всенародных торжеств. Начиналась эпоха нацизма, и его приверженцам было что праздновать.