Нью-Йоркской пресвитерианской больницы/медицинского центра Колумбийского университета.

Я лично контролировал ход лечения Елены.

Девушка сдала анализ крови, сделала ЭЭГ и МРТ. Елене также провели нейропсихологическую диагностику, чтобы исключить иные причины ее состояния. Затем я назначил ей рисперидон – очень эффективное антипсихотическое средство с низкой вероятностью появления побочных действий. Параллельно с этим специалисты помогали девушке восстановить навыки общения, занимаясь с ней в группе. Когнитивная терапия улучшила внимание и способность сосредоточиваться. Благодаря указаниям по основным ежедневным действиям гигиена и внешний вид вернулись к норме. Через три недели приема лекарств и работы со специалистами прежняя Елена стала постепенно возвращаться, забыв о космических символах. Девушка была жизнерадостной и умной, с отличным чувством юмора. Она отметила, что ей неловко из-за своего недавнего поведения, и выразила желание вернуться к учебе и друзьям в Нью-Хейвене.

Такое кардинальное улучшение – доказательство эффективности современной психиатрии. Я с нетерпением ждал, когда Елена сможет встретиться с родителями. Конвеи обрадовались, увидев дочь такой, какой она была раньше. Я впервые заметил улыбку на лице отца, когда он осознал ее преображение.

Я организовал встречу Конвеев и специалистов, занимавшихся лечением Елены, чтобы обсудить программу реабилитации и необходимость постоянного амбулаторного лечения. Однако родители выразили сомнения в том, что причина быстрого выздоровления дочери – оказанная медицинская помощь. Я не удивился, когда через несколько недель узнал, что Елена прекратила посещать амбулаторное отделение. Я связался с Конвеями и буквально взмолился, чтобы они продолжили лечение дочери, поскольку без него у девушки произойдет рецидив. Они поблагодарили меня за помощь, но заметили, что лучше знают, что ей нужно, и самостоятельно организуют лечение.

По правде говоря, если бы все это случилось в 1970-е годы (тогда я учился на медицинском факультете и принимал первых пациентов), я бы понял позицию Конвеев, а возможно, даже разделил бы их неприязнь к врачам-специалистам, поскольку в те времена в большинстве психиатрических учреждений руководствовались идеологией и сомнительными научными заключениями.

Они полностью соответствовали псевдомедицинской обстановке, в которой последователи Зигмунда Фрейда цеплялись за любую позицию, могущую наделить их властью. Но Конвеи пытались вылечить дочь в двадцать первом веке.

Впервые за долгое время своего существования психиатрия, успевшая приобрести дурную славу, может предоставить научно обоснованное, гуманное и эффективное лечение всем, кто страдает ментальными расстройствами. Я возглавил Американскую психиатрическую ассоциацию в поворотный для отрасли момент. Сейчас наша наука, долгое время пребывающая на задворках медицинского сообщества, наконец занимает в нем законное место. Вооружившись новыми исследованиями, технологиями и взглядами, эта область медицины готова не только выйти из тени на свет, но и сама стать тем светом, который возвращает людей к жизни.

По данным Национального института психического здоровья, каждый четвертый человек страдает тем или иным ментальным расстройством. Из этого следует, что вам скорее потребуется помощь психиатра, чем какого-то другого врача. Но многие люди, как и Конвеи, до сих пор умышленно избегают тех видов лечения, которые гарантированно облегчат течение их заболеваний. Поймите меня правильно: я признаю, что наша отрасль сама виновата в своей репутации. У людей есть причины делать все возможное для того, чтобы избежать приема врачей данной специальности. Я считаю, что для нас, психиатров, единственный способ показать, насколько далеко вперед шагнула наша наука, заключается в том, чтобы признать огромную череду ошибок и показать без прикрас то, как нам удалось преодолеть сомнительное прошлое.

Это одна из причин, по которым я написал данную книгу. Мне хотелось беспристрастно рассказать историю психиатрии, не умалчивая о жуликах и шарлатанах, странных методах лечения и абсурдных теориях. До недавнего времени триумф в нашей сфере встречался редко, а настоящие герои психиатрии – еще реже. Если взглянуть на историю развития других отраслей медицины (например, кардиологии, инфектологии, онкологии), то мы увидим постепенный прогресс, который иногда продвигается вперед заметными скачками.

В нашей же сфере все не так: ее история прогресса состоит из фальстартов, долгих периодов стагнации и перемещения на два шага вперед и один назад. Это не черная комедия, полная причудливых ошибок, а настоящий детектив, в основе которого лежат три важнейших вопроса. Ответы на них пытались найти психиатры разных поколений. Что является ментальным расстройством? Из-за чего оно возникает? И, наконец, самый главный вопрос для тех, кто принес клятву Гиппократа: как лечить такие расстройства?

С начала девятнадцатого и до начала двадцать первого века психиатры-детективы находили новые улики и в то же время шли по неверным следам. Это приводило их к совершенно разным выводам относительно природы ментальных расстройств, что погружало психиатрию в маятникообразное состояние. Специалисты занимали, казалось бы, две противоположные позиции по вопросу происхождения подобных заболеваний: одни считали, что все дело в психике, другие же полагали, что проблема заключается в мозге. Представители никакой другой отрасли медицины не были столь противоречивы в отношении фундаментальных понятий. Именно это и стало причиной презрительного отношения к психиатрии и других врачей, и пациентов. Но, несмотря на все ложные пути и тупики, детективная история данной отрасли заканчивается хорошо: на тайны, которые прежде было совершенно невозможно разгадать, начал проливаться свет.

На страницах этой книги вы познакомитесь с целым рядом отступников и провидцев, которые смело бросали вызов существующим убеждениям, чтобы поднять нашу сферу на новый уровень. Эти герои заявили, что психиатры не обречены быть мозгоправами; они должны стать уникальным классом врачей.

Научные открытия последних лет привели нас к пониманию того, что для успешного лечения ментальных заболеваний необходимо учитывать и психику, и мозг. Данная специальность медицины не похожа ни на одну другую. Она имеет дело не только с организмом человека, но и с фундаментальными вопросами личности, жизненных целей и потенциала. В ее основе лежат особые взаимоотношения между врачом и пациентом: нередко психиатр знакомится с внутренним миром индивида и его самыми сокровенными мыслями, страхами и желаниями. Это налагает на специалиста огромную ответственность за благополучие пациента. Нередко психиатры не справлялись с такой ответственностью – но теперь все в прошлом. У современных врачей есть все инструменты для того, чтобы вывести пациента из лабиринта хаоса сознания и помочь ему оказаться там, где он обретет ясность ума, получит должный уход и возможность восстановиться. Миру нужна психиатрия с человеческим лицом, основанная на доказательствах. Моя цель – показать вам, что она наконец появилась.

Но давайте посмотрим, что этому предшествовало…

Часть I. История диагноза

Назвать – значит укротить.

Джереми Шерман

Глава 1. Приемный ребенок медицины. Месмеристы, алиенисты и психоаналитики

Заболевание мысли