По второму мужчине я лишь скользнул взглядом, не придав ему большого значения. Он сейчас выполнял роль секретаря и делал какие-то пометки.

Со своего места поднялась и Вила, тепло меня поприветствовав. И хотя с графиней мы виделись постоянно, я понимал, что это был такой придворный танец. Сейчас оба де Шонц-Вилена показывали Низоту, что престол вновь расположен к Антону Тинту и со мной стоит считаться.

— Его благородие Низот прямо сейчас вводит меня в курс дела о том, что происходило последнее время при дворе и конкретно сейчас — в столице, — добавил Арман, когда мы с Орвистом уселись на предложенные нам места.

— Слухи обсудили?

Оба мужчины согласно кивнули.

В столице было неспокойно. У герцогов была целая сеть своих сторонников, которая распускала слухи один лживее другого, и что с этим делать было абсолютно непонятно. Хотя у меня родилось решение, еще накануне, но мне нужно было дождаться приезда Армана. Эта ложь была опасна тем, что в самый ответственный момент горожане могли поднять бунт против королевы-захватчицы и тем самым оказать медвежью услугу Каю Фотену, который сейчас лежал в своих покоях в состоянии, крайне напоминающем кому.

— Я думаю, я знаю, как решить эту проблему, — сказал я.

— И как же, господин Тинт? — высокомерно спросил Низот.

Я чуть поморщился, но проигнорировал эту шпильку. То, что я нарх, канцелярский просто не мог не знать.

— А вот так. Объявить о покушении на короля и сговоре с…

— Скандал! Недопустимо! — моментально взбрыкнул Низот.

— Сговоре с Кваттом, — невозмутимо продолжил я, — а также призвать на службу и защиту короля-победителя всех неравнодушных граждан. Главное, чтобы нашлась парочка горластых…

— Нет! Этого совершенно нельзя допустить! — не унимался Низот.

— От чего же? — внезапно подала голос Вила. — Мне кажется, нарх Тинт дает нам прекрасный вариант. Я так понимаю, у вас, Антон, уже и те самые горластые, что ломанутся на защиту престола от коварных герцогов, уже готовы?

— Организовать не проблема, — ответил я. — А самое главное — ни слова лжи. Мы просто подтвердим часть самых мрачных слухов, что и так гуляют по городу.

На Низота было жалко смотреть. Мужчина как-то весь обмяк и только переводил глаза с меня на Армана, а потом — на Вилу. Мы уже все решили без него.

Орвист же только тихо хмыкнул тому, как я обскакал канцелярского решалу.

— И чего же мы этим добьемся? — Низот сделал последнюю попытку оспорить этот план.

По местным меркам мы чуть ли не каялись во всех смертных грехах. Признать то, что часть крупных землевладельцев восстала против короля, да еще и сам Кай не появляется на публике, официально — лечится после ранения… Это было практически самоубийство.

— Надеюсь, тут все в курсе реального положения вещей? — спросил я и окинул взглядом присутствующих, отдельно задержавшись на Низоте. — Вижу, что все. Так вот, этот ход — лучшее, что у нас есть. Ведь что сейчас происходит? Герцоги пытаются оспорить право Сании на престол, обвиняя молодую королеву в узурпации власти. Фактически — так оно и есть. В некотором роде…

— Что вы себе позволяете! — взвился Низот.

— Ой! Да дай ты ему закончить! Мартес! — это уже де Шонц-Вилен не выдержал и осадил своего коллегу и подчиненного по канцелярии. — Бывший барон обычно говорит что-то умное. А если не умное — так интересное!

Я благодарно кивнул Арману и продолжил:

— Так вот. Сания в некотором роде на самом деле узурпатор. Но если мы признаем то, что на короля было совершено покушение — открыто признаем, не пытаясь утаить этот факт, как и не будем утаивать недееспособность монарха прямо сейчас… Короче, это укрепит позиции Сании в ее притязаниях на клерийский престол, хотя бы на время болезни короля. И уже герцогов выставит в не лучшем свете. А там и объявить их бунтовщиками и изменниками — дело времени…

— Для такого номера нужно признание факта покушения со стороны крупной знати или монархов соседних государств, — покачал головой Орвист, — а паринийцы не станут ввязываться в наши дрязги. Слово Арвана — тоже не имеет достаточной силы, он брат Сании и автоматически занимает ее сторону. Мы не можем просто выйти и сказать, что три крупнейших герцога вдруг попытались свергнуть династию Фотенов и устроили покушение на монарха. Как и не можем доказать, что там были жрецы Кватта. Из магов на весь зал, только Сания, Кай и…

Граф в последний момент осекся, не закончив фразу. Конечно, мой ментализм уже много лет — секрет Полишинеля, но говорить об этом вслух при новых людях было тяжеловато.

— И я, — закончил я за друга, глядя при этом в упор на Низота, — но и эта проблема решаема.

— И как же? — спросил канцелярский решала.

— Мы уже единожды оперлись на мелкую знать, теперь очередь других классов, — просто ответил я, — если мы не можем собрать критическую массу дворян, то призовем под руку королевы магиков, купцов, кузнецов…

— Вздор! Чернь ничего не решает!

— Эта чернь содержит как короля, так и все государство, господин Мартес Низот, — возразил я, — и именно эту чернь мы пытаемся склонить на свою сторону, чтобы она взяла в руки оружие и вступила в ополчение.

По смешинкам в глазах Вилы и задумчивому виду Армана я уже понял, что де Шонц-Вилены мой план приняли. А значит, все остальное сделают без меня. Ну, кроме аудиенции для магиков, которая пройдет завтра.

Остаток беседы с канцелярскими прошел спокойно. Обсудили несколько насущных вопросов, подумали, успеем ли перетащить хотя бы одну баллисту на стены, после чего разошлись каждый по своим делам. К концу беседы Низот как-то втянулся и уже не был таким ершистым, переключившись, скорее, на деловой лад.

— Так, господин спаситель Клерии, сейчас перекусим и я заведу тебя спать, — сказал внезапно Орвист.

— Ась? Что такое?

— Ты в курсе, что ты уже думаешь вслух?

— О чем?

— О том, что к концу беседы Низот перешел от ершистости — чтобы это ни значило — к деловому настроению, — огорошил меня Орвист.

То, как я это говорил, я совершенно не помнил, так что пришлось согласиться на уговоры де Гранжа и, под бдительным присмотром графа сразу после легкого обеда отправиться в свои покои. Была бы воля Орвиста, он бы проконтролировал, как я ложусь в кровать, но удовольствовался тем, что фолиант остался в кабинете. Нахождение моей тушки и проклятой книги в разных комнатах было достаточной гарантией того, что мне будет нечем заняться кроме сна.

Желаемого отдыха сон не принес. Вместо дающей сил тьмы я снова видел сражение, но на этот раз — грядущую битву за Пите.

Вот, войска герцогов подходят к стенам города. Летят арбалетные болты, поднимаются осадные лестницы, к воротам подводят таран. Шум стали, крики раненых и умирающих, крепкая ругань десятников и сотников. Силы неравны, защитников города сминают…