Да, Герберт и Трейси останутся в прошлом. Ее любимый мужчина и ее очаровательная дочка. Да, она спасла их, используя деньги Йена. И Бог ей судья…

Всю ночь Стефани провела около кроватки Феликса, размышляя о своей жизни, о жизни людей, окружавших ее. Врачи уговаривали ее поехать домой, но она не соглашалась.

В пять утра дверь палаты открылась. Обернувшись, Стефани увидела Йена. В его взгляде застыла тревога.

— Я только что прилетел, — тихо сказал он, входя в просторное помещение. — Как он?

Стефани поднялась, приблизилась к нему, посмотрела в его уставшие карие глаза.

— Врачи сказали, что успели вовремя.

Он окинул ее долгим внимательным взглядом.

— Я думал, что, когда вернусь, тебя уже не будет.

Стефани вздохнула.

— Я осталась, — просто ответила она.

Он обнял ее и прижал к себе.

— Спасибо, милая, — проговорил он, гладя ее по шелковистым волосам. — Я вдруг так испугался, что потеряю сына. Я так виноват перед ним… и перед Джоном… и перед тобой. Я, как собственник, посадил вас в клетку и спрятал ключ. Но теперь все будет по-другому. Головка на кроватке пошевелилась.

— Папа? — слабо позвал нежный голосок. Отпустив Стефани, Йен приблизился к сыну.

— Здравствуй, Феликс, — тихо произнес он, присаживаясь на край кровати и беря в руки крохотную ладонь. — Теперь все будет хорошо.

Мальчишка сонно улыбнулся.

— А я это знал, — заметил он, прикрывая глаза.

Через несколько мгновений до них донеслось его ровное дыхание.

Йен обернулся к Стефани, стоявшей позади него.

— Поезжай домой, милая, я побуду с Феликсом.

Стефани долго смотрела на него.

— Хорошо, Йен, — наконец ответила она. — Я проверю, как там Джон, и вернусь.

Стефани вышла из палаты, оставляя отца наедине с сыном. Она шла по коридору, и звук ее каблучков эхом отдавался в ее душе.

Все кончено. Герберт не простит ее. Трейси никогда не увидит свою маму. От этих мыслей хотелось выть. Но она держалась. Она держалась, пока спускалась в лифте, пока выходила из клиники, пока ехала домой на машине, оставленной Йеном. И, лишь оказавшись в своей спальне, она упала на подушки и разревелась.

Все. Просвета нет. Есть другая дорога, по которой она пойдет. И с этим придется смириться. Судьба не оставила ей выбора.

Машина остановилась.

— Приехали. — Водитель обернулся к ней.

Вздрогнув, Стефани пришла в себя, возвращаясь в реальность.

— Спасибо, Марк, — поблагодарила она шофера и вышла из автомобиля.

Охранник открыл перед ней дверь. Стефани машинально улыбнулась ему в ответ.

Пройдя к лифту, она нажала кнопку. Все вокруг здоровались с ней, приветливо улыбались. Она знала, что это ее мир. И неожиданно поверила в свои силы.

Да, она со всем справится! Вот вернется Джон из командировки, и они запустят те два проекта, что собирались. Феликс, конечно, им поможет.

Стефани реально оценивала возможности своих приемных детей. Она понимала, что главой корпорации суждено стать только Джону. Его креативное мышление и новые идеи не раз вытаскивали телеканал из кризиса. Так и теперь. Он предложил запустить реалити-шоу и конкурсный проект. Он нашел человека, готового сформировать замысел и показать его основы. Он поехал в командировку, и она с нетерпением ожидала его возвращения.

Войдя в приемную, Стефани ответила на приветствие секретарши и приблизилась к кабинету.

— Меня ни для кого нет в ближайшие два часа, — обернувшись, сказала она.

— Хорошо, миссис Бродерик!

— И еще… — Стефани немного помолчала. — Мне нужно, чтобы ты связалась с компанией «Аарон и сыновья» и сказала, что мне необходимо переговорить с мистером Сэмюелем Аароном как можно скорее.

— Я все сделаю! — Секретарша поднялась из-за стола. — Вам кофе, миссис Бродерик?

Стефани на мгновение задумалась.

— Давай лучше чаю, Дафна, — ответила она.

Войдя в кабинет, Стефани плотно прикрыла за собой дверь. Приблизившись к столу, она положила на край свою сумочку, отошла к окну.

Город простирался, как на ладони. Лос-Анджелес… Вот уже двадцать четыре года она живет здесь. Сделала отличную карьеру. Сказочно богата. Имеет двух приемных сыновей, которые любят ее как мать. И только одного ей не хватало. Только об одном она мечтала — увидеть свою дочь…

Трейси в этом году исполнилось двадцать семь лет. Она окончила университет и сейчас работала в известном рекламном агентстве в Сан-Диего.

Герберт женился на медсестре, которая помогала ему выхаживать дочь. Они до сих пор вместе.

Стефани вздохнула. А когда-то она так любила Герберта, что казалось — ничто не в силах разлучить их. Однако потом все пошло наперекосяк. И пришлось что-то делать. И кто же виноват в том, что она сделала все, что могла, но за это поплатилась собственным счастьем?

Хотя… о чем это она? У нее налаженная жизнь. И дочь ее жива и здорова. Ей вдруг нестерпимо захотелось увидеть ее, пообщаться. Трейси Кроули… ее девочка… Она любила ее.

Они с Гербертом периодически созванивались. Стефани была в курсе того, как Трейси училась, как она жила. Ей было грустно, потому что она не могла приехать к ней. Герберт настоял на этом. Когда она не смогла прилететь в тот раз, он сказал ей, что будет лучше, если она вообще больше не приедет.

А потом он познакомился с Летицией. И женился на ней. И Трейси стала называть ее мамой.

Стефани понимала, что в этой ситуации ей действительно не стоит встречаться с Трейси. Однако время от времени ее преследовала мысль, что судьба обошлась с ней несправедливо.

Но теперь… Теперь все изменилось. И она увидит Трейси во что бы то ни стало. Потому что неизвестно, сколько дней у нее в запасе. И надо спешить.

Скоро приедет Аарон, старый опытный адвокат, который вел дела их семьи. Стефани решила написать завещание. Раньше она не задумывалась об этом, но теперь ясно сознавала, что у нее просто нет времени оттягивать и дальше принятие этого решения. Все ее дети должны быть обеспечены. Уж она позаботится об этом.

Все ее дети. Джон, Феликс… и Трейси.

Джон гнал машину как сумасшедший. Он любил быструю езду и, когда находился в автомобиле один, не сдерживал своих желаний.

Трель мобильного телефона все же заставила его немного сбросить скорость. Недовольно поморщившись, он нажал кнопку соединения.

— Алло! — Его голое звучал требовательно.

— Здравствуй, внук! — Это оказался дед. — Я знаю, что ты едешь домой — но, может быть, заглянешь к старикам? Мы с бабушкой соскучились.