— А может, Вестник? — не унимался я.

Тут коротко стриженный не выдержал и долбанул ладонью по вирту:

— Да нахрен!

Я вздрогнул, а смазливый улыбнулся:

— Не доводи Крутыша, он нервный.

Тот, кого назвали Крутышом, снова неодобрительно посмотрел на напарника, который снова поджал губы. Кому понравится, что в таком незаконном деле прозвучит его ник.

Ага, так вот ты какой, «шаман, говорящий с землей». Я с легкой завистью посмотрел на его комплекцию. Блин, мне бы так — и в игре крутой, и в жизни подкачанный. Все никак не займусь, давно хотел в качалку записаться.

Крутыш заметил мой взгляд, снисходительно улыбнулся, и с гордостью сказал:

— Ну да, сто двадцать от груди жму, — он сжал кулак, — И удар поставлен.

Последняя фраза заставила меня замолчать, я с беспокойством скосил глаза, проверяя то место, куда он долбанул.

— Так вот, Антон. Завязывай ты с этим. Мой тебе совет — играй в свое удовольствие. Но только не лезь, куда не просят.

Я вообще-то и не лез, меня втянули во всю эту авантюру. Причем сделали это так тонко, что сейчас я поражаюсь, каким тугодумом был.

— Вы… — начал было я, но меня оборвал новый удар ладонью по вирткокону.

— Я не закончил!

Меня начал напрягать весь этот спектакль, теперь эти двое не внушали такого страха. Один казался просто нервным болтуном, а другой подхалимом, пытающимся казаться крутым. Но пока я молчал. Все-таки сто двадцать от груди.

— Ты много намутил, Антоха. Мы так не планировали.

— Кто «вы»? Мстители? Брутто с Вестником?

— Вестник, вестник, — Крутыш будто посмаковал это имя, — До сих пор не привыкну к этому нику у Герыча.

Герыч, говоришь. Помнится, Лаккер мне говорил, что в мстителях Вестника звали Геральдом.

— Так они не ссорились? — вырвалось у меня.

— Много будешь знать, скоро состаришься, — усмехнулся Крутыш.

— Да, да, — поддакнул второй.

Я с раздражением покосился на смазливого. Вот реально тип людей, который просто бесит.

Встреть я этих двоих на улице, то смог убежать, драться просто так я бы не начал. Но тут мой дом, и, по сути, бежать некуда. Эти двое настроены, судя по-всему, серьезно, а значит, и защищаться стоит до последнего. Вырваться, по соседям постучать, тогда эти клоуны испугаются, и сами сбегут. Ну не девяностые же сейчас.

— Нам не о чем говорить, — наконец выдавил я, уперевшись руками в края вирткокона и двигая тазом.

Я с утра не так много времени лежал, и вроде ноги не затекли. А ведь можно рискнуть кувыркнуться через край, да попробовать рвануть к двери. Оружия я при них не вижу, стриженному надо еще вскочить со стула и оббежать кокон, а от смазливого уж как-нибудь отобьюсь и оторвусь.

Тут Крутыш прижал палец к гарнитуре, чуть склонив голову…

— Да?

И в этот момент я рванул. Вернее, попытался, потому что едва я занес ногу над краем вирткокона, как Крутыш, даже не убирая пальца с уха, другой рукой перехватил мою ногу, чуть привстав со стула. Словно тиски сжались на моей лодыжке, и он резко рванул меня обратно. Вирт жалобно заскрипел от такого обращения.

Смазливый запоздало дернулся с дивана, но потом махнул рукой и уселся обратно.

— Да, все готово, — Крутыш едва кивнул невидимому собеседнику, — Хорошо.

Он убрал палец с уха, посмотрел на меня, и недобро улыбнулся:

— Я забыл сказать, что у меня еще коричневый пояс, — качок ухмыльнулся, — Не показушный.

Тут брюнет, все еще сидя на подлокотнике дивана, спросил:

— Ну, что там?

Крутыш повернулся к нему и кивнул, махнув в мою сторону:

— Все готово, можем начинать.

— Класс, как долго я этого ждал!

Я с удивлением услышал в голосе смазливого маньячные нотки. Кто он такой в игре? Ему-то я чем насолил?

Брюнет хищно улыбнулся, и я судорожно сглотнул, когда он достал из кармана отвертку. Пипец! Блин! Только не так! Это что, вот так просто, отверткой?

— Антон, дружище! — Крутыш встал со стула и доверительно положил мне руку на плечо, — Другого выхода нет.

— Вы чего, пацаны? — я весь напрягся. А теперь, думаю, можно драться до последнего, хуже точно не будет.

Крутыш взял меня за грудки, другую руку со сжатым кулаком чуть отвел назад.

— Слушай сюда, — начал стриженный, — Закричишь, и этот кулак тебя заткнет.

Я, стиснув зубы, с ненавистью смотрел на него. А может, заливает про коричневый пояс? Вот только проверять совсем не хотелось. Пипец, ни одной мысли в голове, только паника.

— По лицу только не бей, — заботливо напомнил смазливый.

Я покосился на него, готовясь в любой момент рвануться, отбиваться, кричать… По лицу получать неприятно, но почему бить нельзя?

— Антоша, ты человек слова? — вдруг спросил Крутыш.

Тут я чуть застыл, внепонятках глядя на него.

— Ну, можно ведь обойтись малой кровью. Сейчас возьмем с тебя обещание, что не будешь лезть к Мстителям, и все.

— Да, да, — донеслось откуда-то сбоку сзади, куда переместился его напарник. Кажется, что он сзади вирта.

Я пытался повернуть голову, посмотреть, что второй делает, но мешала высокая головная часть банана кокона. Он мне что, вирт сломать хочет? Блин, это же бешеные бабки! По-крайней мере, для меня.

Тут качок рванул меня за грудки:

— Сюда смотри!

— Слышь, ты… — процедил я, пытаясь храбриться, но сердце бешено стучало.

Это только в фильмах так круто вскакивают из лежачего положения, а тут пойди, попробуй сделать.

— Я могу и выбить обещание, — хмуро сказал стриженный, — Даешь слово?

— Какое?

— Затупок! Что больше не подходишь к Мстителям! Забываешь о них!

Сердце гулко билось, отдавая в ушах. Это мой дом! Сволочи! Уроды! Он еще смеет здесь мне указывать…

Крутыш отвел кулак еще назад, замахиваясь.

— Да! — выпалил я, не веря, что вот так можно просто разрешить всю ситуацию.

— Что да?

— Не лезу, — процедил я.

— Так не пойдет! Мы же геймеры, давай по-серьезному. «Да, подтверждаю!» И расходимся. Понял? — и снова так тряхнул, что у меня голова мотнулась. Сил у него немеряно.

— Да, подтверждаю!

Тут Крутыш улыбнулся, кстати, довольно дружелюбно, и отпустил меня, даже поправив заботливо воротник футболки. Затем он чуть повернул голову и наклонился в сторону, заглядывая за вирт.