14 февраля, утро. Александр Турецкий

— Плохи наши дела, Слава, — сказал Турецкий.

Его пессимизм имел веские основания: следователю по особо важным делам только что позвонили из больницы, где, после двадцати с лишним часов борьбы со смертью, в палате реанимации скончался, не приходя в сознание, Борис Никифорович Липатов. Если раньше теплилась надежда на то, что прокурор сможет опознать киллера, то теперь она исчезла.

— Ну почему так уж плохи? — вопреки очевидности, вяло возразил Вячеслав Иванович Грязнов. — Основных фигурантов мы отловили и посадили все-таки…

— Отловили! А хвосты не зачистили. Если главные мафиози за решеткой, кто же тогда убивает? Нет, Слава, какую-то важную фигуру мы упустили. А фигура ходит у нас, может быть, под носом и улыбается.

Потому что не смогли мы вовремя ее разгадать! Тогда и Липатов был бы жив…

Это было долгое и мерзкое дело. Вести его было все равно что ходить по болоту: с виду красиво, но один неосторожный шаг — и провалишься в непроглядную топь. Трясина, в которой сплетались смертельные растения и колыхалась засасывающая жижа, прикрывалась обликом роскошной и безобидной курортной местности. Сочи, Туапсе, Геленджик, Анапа — что ни название, то песня. И лишь когда там, на московском недосягаемом верху, некое ответственное лицо получило предупреждение от тузов организованного преступного сообщества (ОПС) с центром в городе Сочи, что только они вправе решать, пустить или не пустить президента в его резиденцию «Бочаров ручей», это облеченное ответственностью лицо спохватилось: кто такие? Откуда взялись? Немедленно ликвидировать! Потрясение было таким, словно зловредные инопланетяне, прилетев на сверкающих бортовыми огнями тарелках, захватили часть территории России.

А на самом деле те, кто возглавлял ОПС, получившее в процессе расследования название «Хостинский комплекс», инопланетянами не были. Были преступники обычными российскими гражданами и набирали Силу постепенно. И встать на ноги им помогло, не в последнюю очередь, попустительство тех самых властей. Как известно, если болезнь не прервать в самом начале, при первых же симптомах, лечить ее приходится долго и упорно. Иногда — хирургическим путем…

Обозначение «Хостинский комплекс» произошло от того, что давным-давно, в конце восьмидесятых — начале девяностых, как говорится, в начале славных дел, костяк группировки составляли несколько молодых и отвязных обитателей центра сочинского курортного района, поселка городского типа Хоста, славного, помимо природных ресурсов, своим богатым рынком. На этом рынке юнцы развернули популярную среди аборигенов и приезжих игру в «наперсток», что по тем временам было новостью. Дело-то, кажется, нехитрое: следи за движениями рук и угадай, под каким из двух наперстков окажется искомый шарик. Были такие, что выигрывали; правда, этих счастливчиков, по странному совпадению, через день или два могли видеть на месте «наперсточника»… Простаки, которые не раскусили элементарной сути этой механики облатюшивания, бывало, проигрывали все отпускные. Добытые таким путем бабки наперсточное сообщество использовало на то, чтобы накачать мускулы и приобрести навыки восточных единоборств, что было необходимо для восхождения по иерархической лестнице преступного мира. Следующей ступенью этой лестницы стала «разводка» граждан, продающих машины. Многим из этого контингента, состоявшего из высокооплачиваемых в прошлом специалистов и прочих-разных докторов наук, не требовалось даже специально угрожать: они бледнели и сдавались при одном виде накачанного, словно резиновый баллон, коротко стриженного парня.

Милиция не бездействовала даже в то беспокойное для страны время. Некоторые члены преступной группировки все же попались… Но сроки получили очень небольшие. Некоторые и вовсе отделались условным приговором. Естественно, условное наказание они восприняли как отсутствие наказания — иначе говоря, как приглашение к вседозволенности. И, чувствуя себя на просторах беспредела середины девяностых как рыба в воде, с новым пылом ринулись в гущу событий, готовя расцвет «Хостинского комплекса».

«Кто из них? — неоднократно задавался вопросом Турецкий. — Кто из этих сидельцев или отделавшихся условным приговором ускользнул из наших сетей? Или, может быть, это ни разу не привлекавшийся к уголовной ответственности человек, который черной тенью стоит за плотной стеной мафии?»

— А может, это Зубр? — вслух подумал Слава Грязнов.

— Зубр? — засомневался Турецкий. — Да ведь мы с тобой думали, это только слухи! Местные легенды какие-то про всемогущего Зубра и его охотничий домик. Я так полагал, Зубр — прозвище одного из тех, кого мы уже арестовали. К примеру, Масленникова…

— Но ведь кто-то за последним убийством вырисовывается, — настаивал Слава. — Почему бы не Зубр?

— Так и быть, — сдался Турецкий, — если хочешь, да: Зубр, Зубр.

Кто бы ни был этот теневой властелин, нельзя не отдать должное его экономическим способностям и сильной воле. Судя по всему, он быстро завоевал авторитет у местных парней, и, собственно, он-то и сколотил из разрозненных конкурирующих группировок мощное сообщество. Начали свой криминальный бизнес с Хостинского рынка, обложив данью всех торговцев. Тогда этих накачанных пареньков даже в прессе именовали красиво — «рэкетиры», позабыв исконное русское, правда, очень гадкое слово: «вымогательство»… Нынешний директор рынка, Зоя Матвеевна Барсукова, тоже ставленница криминала. Правда (сокрушенно потирает лоб Турецкий), доказать этого так и не смогли.

Управясь с рынком, «хостинцы» не оставили без внимания и прочие лакомые куски города — таксопарк, рестораны, отели, казино. В 1996 году сообщество, насчитывающее уже около тысячи «штыков», подмяло под себя несколько сочинских банков, отели, многие торговые и увеселительные заведения Сочи. Их интересы простирались и за пределы города, по всему Черноморскому побережью. Лазаревское, Туапсе, Анапа, Геленджик… Остановить шествие казалось невозможно. Докатилось до того, что сочинская организованная преступность предъявила ультиматум мэрии этого курортного города: боссы мафии будут сами управлять как администрацией, так и финансовыми потоками города!

Президент страны и силовые структуры не могли оставить эту наглость без внимания. Вот почему Александр Борисович Турецкий и Вячеслав Иванович Грязнов прибыли сюда. И не просто прибыли! Они успели провести большую работу… И в этом им помогали двое честных, неподкупных, противостоящих мафии людей: прокурор Липатов и мэр Воронин.

Было двое… Остался один — Воронин.

Турецкий и Грязнов понимали, против кого будет направлен следующий удар.

Менее года назад. Зубр

Об этом сочинцы подробно никогда не рассказывали. Об этом старались пореже упоминать те, кто с этим столкнулись. Об этом, пожалуй, распространялись легенды, но такие неправдоподобные, что они быстро затухали. Но если бы некие сочинские братья Гримм взялись записать это народное творчество, имевшее под собой документальную основу, они назвали бы самую отвратительную сказку своего сборника «Легенда об охотничьем домике».