– Спасибо. – Витька посмотрел на счетчик: там было одиннадцать рублей тридцать восемь копеек. И он почему-то с грустью подумал: «У меня будет счастливая шоферская судьба! Такой пассажир!»

– Когда-нибудь свидимся! Мы друг другу пригодимся. – Улыбающийся дядечка помахал рукой.

С тех пор Шишкову за баранкой чаще всего везло.

Другой бы на его месте, – допустим, в гололед на спуске… А Шишков!.. Тьфу, тьфу, тьфу, чтоб не сглазить.

Но и за счастьем тоже надо следить, ухаживать, чтоб оно не отвернулось. Если постоянно будешь лезть на рожон, то и получишь… Если сам не будешь искать клиентов, то и план не выполнишь.

Вот и сейчас. Никакое счастье тебе не поможет в середине дня, когда никто никуда не торопится. Обед…

– Такси! – закричал кто-то невидимый.

Шишков в правом зеркале увидел бегущего за машиной человека и затормозил.

– Сколько натикает до лысого? – будущий пассажир плюхнулся в машину. – Летим стрелой!

Судя по запаху, это был опасный клиент. В смысле денег.

– Стольник, – объявил Шишков металлическим голосом, – но бабки вперед!

– Тут частники двадцатник берут, – вытаращил глаза пьяный. – А ты, шкура, стольник хочешь? Заводи шарабан!

– Ты что орал на улице? Ты частника звал?

– Хорошо. Уговорил. Стольник так стольник. Поехали. Мне срочно надо. Опаздываю на стрелку.

– Без денег я тебя, может быть, и довезу, – сурово произнес Шишков, – но из машины ни за что не выпущу. Ты меня понял? Ни под паспорт, ни под телефон.

– Секу с первого раза, – обрадовался долговязый и безропотно полез из машины. – Облом так облом… Такси! – заорал он кому-то другому.

Виктор включил рацию:

– Второй на связи! Варя, передай своему, тут на Студенческой пьяный жулик лоха ловит.

– Все слышали, – отозвался хриплый мужской голос. – А Федька клиентов в столицу повез.

– Повезло, – кто-то злорадно хихикнул и добавил: – Хотя не известно, кто кого…

– Вернется, расскажет, – подытожила радиодискуссию Варя. – Дядя Витя, у тебя как?

– Голяк, – печально отозвался Шишков, воображая, как бы он здорово обернулся, если б ему обломился такой замечательный столичный заказ. В Москву выгодно мотаться. Длинный конец – раз, во-вторых, в Москве клиентов больше, можно и там кое-что оторвать. Город большой, за всем не уследишь, поэтому там не так строго насчет рабочих зон. Разве что вокзалы да аэропорты… А в-третьих, обратного пассажира можно найти. Надо только места знать. Ну ничего… Фортуне не прикажешь. Пусть и молодежь немножко попользуется.

Страшно сказать, но сорокалетний Шишков считал себя довольно-таки пожилым человеком. Естественно, большой профессиональный и просто житейский опыт… Естественно, как говорится, «мидл-лайф кризис». Тут ничего стыдного нет – на каждого мужика в сорок лет грусть накатывает. Но вот еще что! На шишковском веку сменились эпохи! Он, как допотопный мамонт, помнит еще те времена! Когда рассказывает молодым, как простые граждане косяками носились по улицам в поисках такси, как и сколько платили… И переплачивали! Как уважали таксистов! Даже народные артисты бесплатно выступали в клубе! А как милиция защищала! Всегда прав таксист! А как милиция частников наказывала за провоз посторонних… Остановят машину, водителя выведут – и проверяют! Знает ли он по именам тех, кто в салоне? А пассажиры знают ли фамилию жены водителя? По паспортам сверяли!

Не верят молодые! Смеются, как сказкам или анекдотам. Но не верят. Да и сам уже, вспоминая, не всему могу поверить. Например, как шоферов принудительно в санаторий отправляли. Диспансеризацию не прошел – будь любезен на лечение и профилактику!

– Второй, Второй! Ответь диспетчеру. – Снова голос Варьки.

– Слушаю и записываю, – включился Шишков.

– Не записывай, а на ус мотай.

– Варька, не засоряй эфир!

– Я же серьезно. Звонила Наталья, просила перезвонить.

– На то телефоны есть! А не служебная связь!

– Говорит, что уже два часа не может дозвониться.

– Отбой!

Вытащил сотовый – так и есть! Отключен… Как оно так получается, что сотовый телефон всегда, когда нужно, оказывается отключенным? Может, кнопочка какая за что-то задевает?.. Потрясти? Авось заработает… Ну точно, заработал. Все у нас так…

– Наташ… Алло… Наташ, честное слово, я же не нарочно. Оно само так получается. Ну не знаю как. Ты чего звонила?

Молодая да еще такая симпатичная жена доставляет много хлопот. То ей хочется на турецкий курорт, то она собралась с подружками в Грецию за шубой. Чтоб все как у людей. То вдруг решила мужу дорогую дубленку купить! Тоже, между прочим, горькая напасть… Шишков привык быть в постоянной готовности к ударам судьбы.

– Милый, как дела? – зловеще проговорила Наташка. Уж он-то давно научился разбираться в тоне собственной жены…

– Все нормально, лапуль… – индифферентно проговорил Шишков.

– Ты не забыл про день рождения твоей собственной матери? Уж на этот-то раз тебе никак не удастся обойтись телефонными поздравлениями. Придется заехать. Так и запиши – завтра вечер отдаю мамочке! И последнее! Не забыл, что мы сегодня новый шарабан покупаем? До Ковальского я как-нибудь и сама доберусь. Как сиротиночка… На частнике, – зловредно уточнила супруга, – а ты подваливай часикам к четырем. Но только так, чтобы смена у тебя окончилась! Чтобы потом сразу домой! Вместе поедем! И никаких возражений!

– Только уточнение! – в тон жене притворным, сахарным голосом заговорил Шишков. – В нашем деле самое горячее время, как ты, милая моя, и сама хорошо знаешь, вечер. С пяти до…

– До утра, – тихо подсказала жена.

– Так что лучше будет, если я после Ковальского отвезу тебя домой, а сам вернусь на рейс. Идет?

– Как скажешь, любимый. Ты сам решишь, что и для чего лучше. Только… одна поправочка. На завтра никаких изменений! Потому что всякий раз так получается, что именно на мамин день рождения ты отправляешься на смену. Это уже всем кажется странным. Она не зря обижается. Конечно, тебе маму не жалко… Хотя… Она старается, готовит… А ты, как всегда, прискочишь, букет бросишь, на ходу куски похватаешь – и поминай, как звали!

– А что делать? Такая у нас работа! И моей матери муж так же…

– Вот ты чего добиваешься? Ну… Как скажешь, любимый мой. Хотя я была бы очень рада, если бы ты не для меня, а для своей собственной матери пожертвовал бы двумя часами своей драгоценной работы! Ты в своем эгоизме забываешь, что она уже очень пожилой человек. И ей так важно твое внимание… Особенно теперь… Без отца.

– Ну повело! Ты что, не понимаешь, что мы разговариваем по сотовому? Каждая секунда денег стоит! Короче, Склифосовский! В девять буду у матери. В десять я тебя повезу домой. Целую, любимая моя!