— Спасибо.

Он приготовился повесить трубку.

— Подождите! — закричала я.

— Что?

— А где вы его обнаружили?

— Возле мусорных баков. Чистый переулок. Прямо рядом с вами.

— Знаете, если срочное дело, попробуйте кинуть ему сообщение на пейджер, — посоветовала я.

Он обрадовался. Я продиктовала номер и повесила трубку.

Да уж! Я сделала попытку сосредоточиться на своих делах, которых у меня, как назло, не было. Поэтому я постаралась их придумать.

Вытерла пыль с компьютера. Перебрала файлики, разложив их в строгом порядке.

Но мысли все возвращались к разговору. Почему-то я упорно связывала найденный труп с Гордоном. Наверное, просто такова особенность человеческой психики. Ты кого-то ждешь, поэтому, когда этот человек не приходит…

Конечно, полный бред, решила я. И вообще — не мое это дело. Может быть, он и сам справился со своей проблемой, потому и не явился в назначенное время?

Но любопытство гнало меня вперед.

До Чистого добегу за две минуты. Я не пыталась даже разобраться, к чему мне это. Человек-то я импульсивный. Сначала делаю, потом думаю.

Накинув куртку, вылетела на улицу.

Его уже увезли — только абрис тела, нарисованный мелом.

Два контейнера с мусором. В них копалась старушенция да еще бездомная собака. Чистый переулок был фактически пустынным местом. Ночью тут вообще лучше бы и не ходить, а если уж кому приходится, никак не обойтись тому без охраны.

Я стояла и смотрела на контур фигуры, напоминающий портрет Кисы Воробьянинова работы Бендера.

— «Узнают смерти тоже приближенье», — прошептала я.

Смерть вторглась в мой мир, и я почти физически ощутила — это касается меня. Еще не знаю как и не знаю почему — но…

Холод пробрал меня до костей.

Я резко развернулась и пошла прочь. К теплому офису, где, похоже, мне никогда уже не дождаться Андрея Вениаминовича Гордона.

* * *

Вернувшись в «теплый офис», я завернулась в пушистый плед, который позаимствовала с кровати в неофициальной части лариковской квартиры.

Сразу стало уютно и дремотно. За окном начался дождь, и от этого на душе скребли унылые кошки, которым явно не хватало общества.

Поэтому звонок в дверь я восприняла с активной радостью.

Слава богу, мой клиент просто запаздывал. Он жив и здоров.

Я распахнула дверь и, не глядя, радостно воскликнула:

— Наконец-то! Я думала, вы уже не придете!

— Простите… Андрей Петрович на месте?

Недоуменно посмотрев, я обнаружила, что на пороге стоит бледная и очень хорошенькая женщина, напоминающая нарцисс.

— Здравствуйте, — кивнула я. — Андрея Петровича нет. Простите, я просто ждала другого человека.

— Я поняла, — растерянно улыбнулась она. — Значит, Андрея Петровича нет?

— Нет, — развела я руками. — Вы можете дождаться его. К тому же, возможно, я смогу вам помочь?

— А кто вы? — спросила она.

— Его помощник, — честно ответила я. — Тоже детектив, но младший.

— Да мне без разницы, — махнула рукой женщина. — Я так измучилась, что возвращаться не хочется. Может быть, вы и вправду сможете мне чем-нибудь помочь?

Она прошла и так уютно умостилась в моем кресле, что я даже не стала ее пересаживать. Редко кому удается вместиться в него с подобным изяществом!

Мне эта странная дама показалась похожей на редкую бабочку, случайно залетевшую на огонек. Сейчас взмахнет крыльями и отлетит в сторону вон того облачка, странно светлеющего на темном небе.

Она явно чувствовала себя неловко. И я, чтобы сгладить эту дурацкую неловкость, спросила:

— Кофе будете?

Она радостно закивала своей аккуратно причесанной головой.

— А можно?

— Конечно, — поднялась я. — Даже нужно в такую пасмурную и холодную погоду. Кстати, если вы курите, то пепельница вот.

Я поставила перед ней новое приобретение Ларикова.

Не в силах бороться с моей страстью к курению, некурящий босс купил где-то гадкую китайскую пепельницу в виде синей машинки, причем нахально утверждал, что эта пепельница с угольным фильтром. В принципе, при нем я терпела это идиотское жужжание. Если ему кажется, что так меньше вреда для его здоровья, пускай. Чем бы мой босс ни тешился, лишь бы не плакал.

Она достала сигарету, пробормотала «спасибо» и закурила. Я открыла машинку. Сразу раздалось непотребное жужжание, отчего гостья как-то нервно дернулась и вытаращилась на это чудо, как туземец на телевизор.

— Что это? — спросила она едва слышно.

— Пепельница, — пояснила я. — С вентилятором. Правда, гадость?

— Нет, очень мило.

Она поежилась и глянула на меня таким потерянным взглядом, что мне стало стыдно. В конце концов человек замерз, и ему хочется горячего напитка.

— Сейчас, — пробормотала я, бросаясь на кухню.

Когда я вернулась с кофе, она сидела, сцепив на коленях тонкие пальцы, и мечтательными своими глазами смотрела куда-то вдаль.

— Кстати, меня зовут Саша, — сообщила я.

— Ох, простите… Я как-то забыла, что вы не знаете моего имени. Вы очень приятный человек, Саша, такое ощущение, что мы знакомы целую вечность. Меня зовут Софья Александровна. Соня.

Она произнесла это с такой трогательной улыбкой, окончательно сделавшей ее похожей на «мимолетное видение», что я не могла не улыбнуться в ответ.

— Так что с вами произошло? — приступила я к разговору. Прелюдии были окончены, а если человек тащился сюда в этакий холод, значит, его, простите, круто прижало.

— Не знаю, с чего начать…

Она неуверенно посмотрела на меня. Кажется, очень стеснялась.

Боже мой, неужели она хочет того же, что и большинство наших клиентов? Чтобы я проследила за ее мужем, например?

— Это так все странно, — пролепетала она едва слышно. — Вы можете посчитать меня сумасшедшей. Но… Я больше не могу находиться в собственной квартире, Саша! Мне страшно!

* * *

Бедная женщина выглядела действительно напуганной и расстроенной.

— Вы, наверное, будете смеяться надо мной. Когда я обратилась в милицию, они выслушали мой рассказ с тем стойким скептицизмом, который так естественен, пока…

Она комкала платок, и ее губы шевелились. Если она вела себя так и в милиции, то представляю, как они там ржали!

Соня действительно сейчас была похожа на крайне неуравновешенную даму.