сестёр-стариц, впоследствии страдали за грех своего отца и деда, болея и перенося разные напасти.

Сестры вспоминали, что Василия Афанасьевича за всю его жизнь избивали сорок раз, и каждый раз он со смирением и кротостью переносил людскую злобу и ненависть.

Рассказывают, что он безвинно провел три года в заключении. Одна молодая девица, согрешив и оставшись беременна, указала на старца как на виновника происшедшего. Тот не стал оправдываться, хотя Богом ему было открыто, с кем был совершен грех. Более того, Василий Афанасьевич знал, что блудница с истинным участником своего злодеяния закопала родившегося ребенка под лестницей погреба. Старец указал ей имя сообщника и место, где они закопали младенца. Пораженная столь явной прозорливостью, женщина эта весь судебный процесс трепетала в ужасе, боясь, что тайна ее будет открыта. Но Василий Афанасьевич, выбрав, как полезное для себя, тюремное заключение, отказался от возможности быть оправданным.

Вериги Василий Афанасьевич никогда не носил, а вместо вериг имел болезнь, которую выпросил себе у Бога. Вся спина его была покрыта гнойными ранами, которые никогда не заживали, постоянно кровоточа и причиняя нестерпимую боль.

За свою великую любовь к людям подвижник получил от Бога дар исцелять болезни. От болезней телесных он излечивал, используя состав из масел от святынь с Афонской горы, по нескольку капель которого добавлял в большую бутыль с кипяченой водой. Эту бутыль, называемую в народе «четверть», он давал больным, назначая лечение с молитвой и поклонами.

От болезней духовных исцелял своими молитвами. Вот один случай его молитвенной помощи.

В селе Конобеево у одной женщины скончался супруг. Она чрезмерно о нем тосковала и, по всей видимости, дала в сердце место греху. В образе мужа к ней стал приходить бес. И настолько это было явно, что все соседи видели сени, которые тот строил для женщины. Сени строились, а кто строит, люди не могли понять и удивлялись этому.

Василий Афанасьевич среди зимы босой за пятнадцать верст пришел из Черной Слободы, провидя жалкое состояние души этой вдовы. Накануне старец рассказал Анне Петриной, что видел сон, будто одного журавля почти до полусмерти заклевали большие птицы.

— Это меня будут так бить, — сказал он, — но ничего не поделаешь, нужно идти и спасать погибающую душу.

Анна и ее близкие отговаривали своего наставника и просили не ходить, боясь за его жизнь. Но тот все же решил идти. Когда по дороге проезжали подводы, он прятался, чтобы не быть замеченным, затем снова шел, так как днем прохода ему не давали, — могли избить палками, и старцу приходилось ходить ночью. Если встречались одинокие путники, он заранее надевал валенки, которые всю дорогу нес за спиной. Вдобавок на Василия Афанасьевича так явно ополчился бес, что к концу пути весь железный его посох стал изогнут, как простая проволока.

— Что ты делаешь? Тебе осталось два часа жизни! — сказал Василий Афанасьвич, придя к вдове.

Покропив дом святой водой, он помолился, сени тут же разрушились, и «муж» к женщине больше не являлся. Пытаясь отомстить, враг вооружил на подвижника злых людей, и старца в очередной раз избили.

Иногда, исцеляя, Василий Афанасьевич юродствовал и этим избегал почитания людей, вместе с тем давая место подвигу веры у обращавшихся к нему за помощью. У одного человека была гангрена ноги, и тот уже еле мог передвигаться. Придя со своим другом к старцу, больной просил помощи. Василий Афанасьевич ударил его по больному месту три раза своей палкой, да так сильно, что от ноги отвалились куски сгнившего мяса. Болезнь стала проходить. Потом все люди удивлялись, видя этого человека здоровым, и говорили: «Был на приеме у Карпунина».

Надо особо отметить, что многие, избивавшие праведника, впоследствии у него лечились и получали исцеление. Имея великую любовь и прощая обиды, Василий Афанасьевич учил людей не мстить за зло, а отвечать на него добром. Как-то одному человеку, пожаловавшемуся на своего обидчика, он сказал:

— А ты напои его чайком, когда придет, и отпусти, как доброго, тогда посмотрим… Это самое прибыльное и доходное дело, оно всего лучше и барышнее.

Василий Афанасьевич имел попечение о людях, обращавшихся к нему за духовным окормлением. Помощь и назидание получали от него все, но особенно старец заботился о девицах, желавших посвятить свою жизнь Богу. Зная, насколько велик и ценен подвиг девства ради Христа, он принимал девиц под свое руководство и направлял их прямым и тесным путем к Небесному Жениху. Воспитание его отличалось строгостью. Часто зимой он заставлял своих послушниц ходить босиком, подолгу не разрешал есть, а когда разрешал, то очень скудно и однообразно. Был строг и ко всем верующим в округе. Вспоминают, например, что в Ялтуново он запрещал праздновать масленицу, так разгульно и весело отмечавшуюся по всем селам и деревням.

Однажды Василий Афанасьевич пришел в дом близких ему людей. Там вместе с девицами он пел и молился. Потом сказал одной из них, чтобы та легла на лавке в святом углу. Через некоторое время к ней подошли и ужаснулись — она была мертва. Старец, взяв мертвую за руку, пробудил ее, как ото сна. Девушка эта, с сожалением, что вернулась к жизни, рассказала своим подругам о пережитой за время разлучения ее души с телом необъяснимой радости.

Имея красивый бас, Василий Афанасьевич любил петь. Был он грамотным и сочинял стихи. Сохранились и его автографы в стихотворной форме. Приведем, как пример, одно из его стихотворений:

Господь — Спаситель мне и Свет, Кого я убоюся? Господь Сам жизнь мою блюдет, Кого я устрашуся? Чтоб в злобе плоть мою пожрать, Противны устремились. Но злой навет хотя начать, Упадши, сокрушились. Хоть полк против меня восстань,