— Я согласна, — произнесла она твердо.

— Такая работа полностью поглощает человека. Ты больше не будешь себе принадлежать. Если тебе прикажут украсть, ты украдешь, убить — ты убьешь. И у тебя не должно быть ни тени сомнения в своей правоте, потому что все, что нами не делается, все делается во благо нашей стране и нашему народу. Структура всегда должна быть для тебя на первом месте, а все остальное — на втором.

— Я согласна, — вновь повторила Мэг.

— И еще: все мы здесь работаем за идею, деньги или что-либо иное для нас не главное. Мы разделяем идеологию Структуры, верим в ее идеалы и считаем, что мы не только вправе, но и обязаны делать то, что мы делаем.

— Я согласна.

Узкие губы Сергея Ивановича сложились в подобие улыбки.

— Что ж, хорошо. Я знал, что ты сможешь быть одной из нас.

Мэг стоило большого труда сдерживать крупную дрожь, сотрясающую все ее тело. Она чувствовала себя так, как будто ее посвящали в какой-то рыцарский орден.

— У нас немного правил, — продолжил Сергей Иванович, — но они не нарушаются ни при каких условиях: мы молчим обо всем, что делается внутри Структуры, мы не пытаемся анализировать ее задания, мы делаем все, что она нам приказывает, мы не используем возможности, которые дает нам Структура, против самой Структуры. За это она обеспечивает нас наивысшими благами, какие только можно пожелать — целью в жизни, практически неограниченными возможностями влияния и чувством безопасности. Помни, если ты служишь Структуре верой и правдой, она никогда тебя не бросит. Если ты попытаешься ее обмануть, у тебя нет шансов на спасение. Где угодно мы найдем тебя и убьем. Понятно?

Мэг кивнула.

— Это то, что мне нужно.

Сергей Иванович снял очки и принялся протирать их небольшой замшевой салфеткой. Без них он смотрелся как-то совсем по-другому: моложе и менее солидно.

— Если бы я сомневался, я бы никогда не предложил тебе стать Охотником.

Он поднялся, показывая, что разговор окончен.

— Сейчас можешь идти. На выходе тебе дадут пропуск. Выспись, возьми один день на отдых и один день на завершение всех дел в «Академии». В следующий четверг в девять тридцать тебе позвонят и дадут дальнейшие указания. Будь готова.

* * *

Мэг летела домой как на крыльях. Она пыталась выглядеть серьезной и значительной, но у нее не получалось сдерживаться. Предательская улыбка выползала на губы и рассказывала всем на свете, насколько она счастлива.

Закатное красное солнце исчезало за многоэтажками, опавшие листья шелестели под ногами, в окнах зажигались первые огни. Мэг шагала, спрятав руки в карманы.

Она сделала это! Она добилась. Сама.

Ох, как жаль, что ничего нельзя рассказать Витьке, мужу! Он-то думает, что Мэг учится в аспирантуре в политехе («Академия» обеспечивала своим курсантам подобные прикрытия).

Витька у Мэг был замечательным, и она им неимоверно гордилась. У него была своя мастерская по дизайну одежды, его модели неоднократно выигрывали всякие призы на местных конкурсах… Конечно, о всероссийской славе было еще рано говорить, но Мэг свято верила, что Витька с его трудолюбием и талантом все равно добьется своего.

Все-таки она чуточку покривила душой, когда дала согласие на все условия Структуры. Никакая работа не могла значить для нее больше, чем муж. Да, ей без сомнения хотелось самореализации, успехов и достижений, но все это имело смысл только тогда, когда он рядом был.

Они познакомились еще на первом курсе — была какая-то вечеринка у общих знакомых. Витька сразу разглядел Мэг среди других девчонок, позвал под пустяковым предлогом на балкон… На улице шел ливень, а квартира находилась на последнем этаже, и над балконом не было крыши. И так они стояли под проливным дождем и болтали часа два, если не больше. На следующий день Мэг подхватила простуду, а Витька где-то раздобыл ее адрес и заявился в гости с огромным букетом сирени, наломанном в чужом палисаднике.

Именно он придумал называть ее «Мэг» — коротко и необычно. Ему нравилось, чтобы все вокруг него носило привкус какой-то изысканности и иностранности. Путь даже понарошку. Она, смеясь, согласилась. Ей хотелось баловать Витьку, потакать его причудам и соответствовать всем его ожиданиям.

Через четыре месяца они поженились.

Когда Мэг принимали в «Академию», ее очень дотошно расспрашивали насчет ее семьи. Она сразу поняла, что наличие Витьки никак не способствует ее карьерному росту.

— Иметь семью для вас не только вредно, но и опасно, — сказали ей. Ведь это отличный предмет для шантажа. Кроме того, вам вечно придется прятать от супруга свою работу и род занятий, иначе он вольно или невольно может подставить вас или ваших работодателей.

Но Мэг была готова на это идти. Она прекрасно осознавала, что на самом деле поступает с Витькой не совсем честно, что в этом нет ничего хорошего, если между мужем и женой есть какие-то тайны, но ничего не могла с собой поделать: она всю жизнь мечтала о такой работе, какую ей могла предоставить Структура. И это стоило определенных жертв.

* * *

По телику показывали фильм про любовь. Витька, разумеется, не стал его смотреть, а для Мэг такое кино было в самый раз — после всех сегодняшних событий хотелось простых земных радостей. Напереживавшись за главную героиню, она выключила телевизор и отправилась в другую комнату к мужу.

Он сидел за компьютером и играл в какую-то игрушку. Мэг встала рядом с ним и принялась смотреть, как в Виткиных карих очах отражаются экранные видения — синим и желтым. Он был такой родной и любимый, что просто сил никаких! Длинный, смуглый, на подбородке за день выступила легкая щетинка… И как всегда он сидел за столом, поджав под себя правую ногу.

— Пойдем спать, а? — промурлыкала Мэг, чмокнув его в теплую коротко стриженную макушку.

Не отрывая глаз от монитора, Витька мотнул головой.

— Сейчас.

У него там шли напряженные компьютерные бои с чудовищами и злыми колдунами.

— Жду тебя в супружеской постели, — сказала Мэг. — Придешь?

— Ага. Еще пять минут.

Кровать у них была здоровенная-прездоровенная — как футбольное поле. Мэг откинулась на одеяле — блаженная и счастливая, и подумала, что эти вечера — самая лучшая пора в ее жизни. И эта квартира с развешанными по стенам Витькиными рисунками, и сам Витька, и его компьютерные игрушки, и их мечты о том, как в далеком и туманном будущем он будет богатым и знаменитым, все это — соль земли и смысл существования.

— Вить, бросай своих монстров и иди ко мне!

Безжалостно уничтожив очередного гада, он выключил процессор и запрыгнул коленками на кровать. Секунда, и Мэг уже барахталась в его горячих объятьях.

— Сдаешься? — демонически захохотал Витька. Он все еще не остыл от пыла сражений.