– Конечно, он и так твой преданный пес. Был правой рукойФомы, а стал твоей. Только с ним надо ухо востро держать, а то не так рукусунешь – он ее мигом откусит.

Бульдог добежал до крыльца, улыбнулся и постаралсяотдышаться.

– Чупа! Врач через пару минут будет. Тебе сильно плохо? –спросил он испуганно.

– Уже нормально, – сквозь зубы процедила я.

– Так что с врачом делать?

– Отбой. Пусть отдыхает.

– Ты уверена?

– Вполне.

Бульдог развернулся и перестал докучать мне своимивопросами. Мы с Юлькой переглянулись, и я довольно произнесла:

– Какая заботливость! Мне чуть дурно не стало от такойопеки.

– Подожди. Это только начало. Скоро они все перед тобойсеменить начнут.

Я внимательно посмотрела на Юльку и спросила:

– Послушай, подруга, а ты во сколько от меня уедешь?

– А что?

– Не уезжай. Оставайся ночевать. Мне сегодня так плохо.Разожжем камин, посидим с бутылочкой до полуночи. Помнишь, как раньше!Останешься?

– Останусь. Не могу же я тебя бросить в таком состоянии.

– А как твой ненаглядный на это отреагирует?

– А куда ему деваться. Он же меня силой домой не потащитночевать. Будет с мамой вести светские беседы и капуччино попивать, ничего сним не случится.

– Тогда порядок. Я рада, что ты останешься. Как только этотмаскарад закончится, поедем в сосновый бор ко мне на дачу. Будьдог шашлычковнам сварганит.

– Неплохая мысль, – улыбнулась Юлька и чмокнула меня в щеку.

Наконец часы пробили три. Фому вынесли на улицу, япоцеловала его в лоб и направилась к машине. Юлька села рядом и чуть слышнопрошептала:

– Молодец! Ты была просто неотразима. Теперь осталось совсемнемного.

– Да уж, надеюсь, – вздохнула я и посмотрела в окно.

На кладбище мне пришлось лицезреть, как Фому опускают в яму,и даже всплакнуть, когда первые комья земли упали на дубовую крышку. Славабогу, все закончилось, теперь можно ехать на дачу. Мы с Юлькой переглянулись ипошли к машине. Следом за нами выбежал Бульдог.

– Чупа, я тебе нужен? – поинтересовался он.

– Конечно. Пацаны пусть остаются до самого конца. Проводятгостей, а ты поедешь с нами.

– Куда вы собрались?

– На дачу. Хочется соснами подышать, а то совсем тяжко.Прыгай на свою тачку и рули за нами.

– Как скажешь, Чупа.

Бульдог сел в машину и поехал следом.

– Ну прямо как преданный пес! – усмехнулась Юлька. Затемпогладила мою голову и еле слышно сказала:

– Вот и все, Чупа. Вот и все.

Приехав ко мне на дачу, мы зашли в дом и открыли все окна.

– Погодка просто чудо, – улыбнулась я и глубоко вздохнула,чтобы набрать как можно больше свежего воздуха в легкие. – Самое главное, чтоФомы больше нет.

Юлька сняла строгий черный костюм, надела короткий халатик ипошла к Бульдогу, чтобы отдать ему распоряжение насчет шашлыков. Я судовольствием растянулась на полу и стала разглядывать свое отражение взеркальном потолке. Рядом со мной стояла начатая бутылка виски. Открыв ее, яотхлебнула прямо из горлышка и чокнулась со своим отражением. Дверь открылась.В комнату вошла Юлька и, не говоря ни слова, плюхнулась рядом. Затем она взялабутылку из моих рук и сделала порядочный глоток.

– Ты помнишь, как мы сюда приехали?

– Помню, – улыбнулась я и предалась воспоминаниям.

Юлька, кажется, решила последовать моему примеру. Закрывглаза, она напрягла лоб и замолчала. Все-таки здорово, что мы с нейвстретились! Юлька просто чудо.

Много лет назад мы познакомились с ней в поезде Хабаровск –Москва и больше не расставались. В Москве мы проболтались пару недель и рванулив Петербург. У меня было несколько адресов, где по рекомендации моих знакомыхнам могли дать крышу над головой и обеспечить работой хотя бы на первое время.Тогда-то я и познакомилась с Фомой. Фома был намного старше меня и имелкое-какой авторитет в бандитских кругах Питера. Мне удалось его увлечь и женитьна себе. Со временем дела Фомы пошли в гору, и наступил момент, когда изобыкновенного братка он превратился в заметную в криминальном мире фигуру.Можно сказать – выбился в лидеры.

Но постепенно Фома пристрастился к кокаину и стал настолькотуго соображать, что мне приходилось перетягивать дела на свою сторону. В концеконцов они перешли под мой полный контроль. Я ведь с самого раннего детстваимела железную хватку и стальные нервы. Жизнь научила меня умению постоять засебя. Я уже и не помню того момента, когда злость и жестокость всецелозавладели моей психикой, а ненависть к Фоме переросла всякие границы. Я готовабыла его убить, когда он приволок в наш дом сифилис. Правду говорят, что лучшийметод защиты – это нападение. Вот как раз такую тактику и избрал для себя Фома.Заразив меня этим дерьмом, он с пеной у рта стал доказывать, что инфекцияпросочилась в наш дом не без моей помощи. Тогда я влепила ему хорошую пощечинуи не разговаривала с ним больше месяца. Потом наступило небольшое затишье, но проститьего я так и не смогла.

Я никогда не любила Фому. Скажу больше: я просто егопрезирала. Его смерть развязала мне руки и открыла новые перспективы дляполного захвата власти и наведения порядка в группировке.

– О чем ты думаешь? – перебила мои мысли Юлька.

– О Фоме. – Я отхлебнула из бутылки и тупо уставилась насвое отражение.

– А что о нем думать?

– Не знаю. Все-таки столько лет прожила…

– В этом есть своя выгода. Теперь ты свободная женщина, асамое главное – у тебя осталось богатое наследство. Три ресторана и пятьмагазинов. Я думаю, что это совсем не плохо для того, чтобы не считать себяобделенной вдовой. Тем более что ты у нас не новичок. По-моему, еще при жизниФомы все дела висели на тебе, и ты прекрасно с ними справлялась.

– Это ерунда, – вздохнула я и протянула бутылку Юльке. –Самое главное – удержать власть и еще больше в ней утвердиться. Как управлятьмагазинами и ресторанами, я, конечно, знаю – это просто, как таблица умножения,а вот как управлять стадом доставшихся мне в наследство отморозков, я покаплохо представляю.