Любовь умерла вместе с ее отъездом.

И все же от одной мысли, что сейчас он войдет в дом и увидит Эмму, его охватило волнение.

Пока он сидел и размышлял, парадная дверь открылась и на улицу выбежала Грейси. Она направилась прямо к нему. Каден поспешно вышел, и она повисла у него на шее, словно в поисках защиты.

— Не могу поверить, — пробормотала она, — только вчера явилась, а ведет себя так, будто мы должны быть счастливы, что она соблаговолила вернуться.

— Смотрю, ты не очень‑то рада.

Грейси оторвала голову от груди Кадена и пристально посмотрела на него.

— Да я в бешенстве!

Грейси в свои двадцать пять была прекрасна, как весенний цветок: с короткими кудрявыми волосами и зелеными глазами на тон светлее, чем у сестры. Он всегда был для нее как старший брат. Каден хорошо ее знал и сейчас видел боль и гнев в ее глазах. Он испытывал похожие чувства.

— Гвен встретила ее сегодня утром, сказала, что Эмма приехала насовсем.

Грейси отстранилась и сделала шаг назад. Слеза покатилась по щеке.

— С какой стати ей верить, она ведь уже бросала нас.

Плохо это или нет, но Грейси озвучила то, о чем он думал буквально минуту назад.

— Отец рад, что Эмма вернулась. — Девушка сунула руки в карманы. — Сегодня он даже встал с постели.

Вот это новость. Фрэнк потерял всякий интерес к жизни спустя год после отъезда Эммы. Со временем он перестал общаться с другими людьми, замкнулся в себе, отказался выходить из дома. Старик думал, дочь узнает об этом и вернется домой. Но Эмма не вернулась, и Фрэнк впал в депрессию. Если она снова уедет, это убьет его.

— Что, если Эмма узнает? — прошептала Грейси. — Она расскажет отцу и тогда…

— Расскажи сама, — тихо сказал Каден.

Он был единственным, кому Грейси доверяла свои секреты, но по данному вопросу их мнения расходились. Каден считал, что она поступает неправильно, и не боялся сказать об этом.

— Нет, я не могу, особенно сейчас.

— Привет, Каден.

Внутри его все замерло. Эмма. Ее низкий бархатный голос, как и раньше, отзывался в каждой клетке его тела. Удивительно, после стольких лет…

Каден повернулся.

Эмма стояла на пороге.

У него перехватило дыхание.

Последний раз он видел ее по телевизору. Она снималась в забавном семейном сериале, и он не мог не признать, что у нее отлично получается. Настолько хорошо, что он посмотрел одну серию, напился и больше никогда не включал ящик. Эмма бросила его ради славы, и его разрывало на части от мысли, что она преуспела.

Каден с интересом рассматривал ее, обновленную. Вьющиеся волосы отросли с тех пор, как они расстались, и теперь ниспадали на плечи каштановой волной. В красной фланелевой рубашке, черных джинсах, облегающих стройные ноги, и ковбойских сапогах она выглядела невероятно сексуально. Каден даже подумал, что она нарядилась для очередной роли.

Несмотря на то что страстно желал ее, он окинул Эмму холодным, оценивающим взглядом. Годы, полные разочарования, гнева, злобы и страдания от разбитого сердца, не прошли для него даром. Ее лучистые зеленые глаза были так же чисты и прекрасны, но сейчас в них скрывались тайны, ему не известные. Это ему не понравилось.

— Не поздороваешься со мной? — крикнула она.

Каден вспомнил ее холодные, жестокие слова в день расставания — она наплевала на него, на их отношения, а теперь говорит «привет» так, будто ничего не было. Неужели она ждет, что он позовет ее выпить, вспомнить былое? А потом попросит его посидеть с ребенком? Нет уж, спасибо.

Грейси крепко вцепилась в его плечо. Каден чувствовал, как ногти девушки впиваются ему в кожу через куртку. Вот кто теперь его соратник. Грейси. Она не уехала, она осталась и заботилась о тех, кого бросила Эмма. Он встанет на сторону Грейси против женщины, которая покинула их обоих.

— Что ты здесь делаешь, Эмма?

Она гордо вскинула подбородок и, не сводя с него глаз, сказала:

— Вернулась домой.

— Правда?

Кровь в венах начала закипать, Каден решил не обращать на это внимания. Он ей не верил.

— С Голливудом покончено, — ответила она, гордо вздернув подбородок.

Она защищалась, как могла, и у нее хорошо получалось, хотя Каден не хотел это признавать. Почему она отказалась от карьеры кинозвезды? Что привело ее в родительский дом? И почему ему не все равно, после стольких лет?

— Что так? Планы изменились?

— Я изменилась, — ответила Эмма.

Каден кивнул.

— Хм, пять лет назад ты изменилась, теперь опять. Когда выйдет следующая новая версия тебя?

— Другой не будет.

— Не верь ей, — прошептала Грейси.

— А я и не верю, — ответил Каден и с удовольствием заметил, как Эмма сверкнула глазами.

Что это, гнев? Уязвленность? Не важно. Он хотел ее до боли в паху, но верить ей не мог.

— Грейси, иди в дом, мне надо поговорить с Эммой.

Девушка пронзительно посмотрела ему в глаза, но ушла.

— Ого, кажется, вы с Грейси очень близки, она беспрекословно выполняет твои приказы, — съязвила Эмма.

— Это не приказ, а просьба.

— Которую она тут же побежала исполнять, — добавила она и чуть наклонила голову набок. — Между вами что‑то есть?

Каден скрестил руки на груди. Ее задело, что они с Грейси так близки.

— Не твое дело.

— Она моя сестра.

Каден усмехнулся:

— Тебе не было дела до нее столько лет, а теперь ты вдруг вспомнила, что вы сестры?

— Я не бросала семью, Каден, — она еще выше подняла подбородок, — я бросила Монтану.

— И меня.

Эмма глубоко вздохнула.

— Да, и тебя. Но я объяснила, почему так поступила.

— И это, по‑твоему, оправдание?

Эмма снова вздохнула, сунула руки в карманы и спросила:

— Что ты хочешь от меня, Каден?

Сложный вопрос. Он ехал, чтобы высказать ей все, что накипело, но, увидев ее, потерял способность здраво мыслить и рассуждать.

Каден смерил ее взглядом. Желание подойти к ней, обнять и поцеловать становилось все сильнее. Пора уезжать, пока тело не взяло верх над разумом.

Он поймал ее взгляд и отчетливо произнес:

— Абсолютно ничего.

«Абсолютно ничего».

Эти слова преследовали Эмму последующие два дня. Дел на ранчо было невпроворот, но она не могла полностью отвлечься. Каден никогда не покидал ее сердца. Да, в погоне за славой она бросила его, причинила боль. Поступить иначе она не могла: оставшись в Монтане, она прожила бы жизнь, полную сожалений.