Эпизоды автобиографии тесно соприкасаются с узловыми событиями немецкой истории. «Вишни свободы» завершаются актом окончательного и абсолютного само-отторжения от ненавистной нацистской системы — дезертирством и пленом. Бегство из вермахта для него не акт отчаяния, тем более не проявление трусости, напротив — пример безоглядной отваги, ведь он легко мог попасть в лапы полевой жандармерии и быть расстрелянным на месте. Это сознательный, обдуманный шаг сопротивления: «Я принял решение перейти на ту сторону, потому что хотел осуществить акт свободы, осуществить на ничейной земле, между пленом, из которого уходил, и пленом, в который шел…» Дезертирство он объясняет как ответ на террор тоталитарной системы, как шаг человека, отказавшегося быть винтиком преступной государственной машины, как неукротимый прорыв к свободе.

Роман «Занзибар, или Последняя причина» (1957), оцененный критикой ФРГ как одно из самых значительных произведений 50-х годов, переведенный на многие языки, многократно инсценированный и экранизированный, увенчанный литературными премиями, утвердил Анд ерша как одну из центральных фигур на немецкой литературной сцене, принес ему известность в мире. Действие разыгрывается в 1937 году в маленьком городке на севере Германии. Перед нами напряженный, стремительно развивающийся эпизод, в котором скрещиваются судьбы нескольких случайно встретившихся людей. В момент действия каждый из них сознает смертельную угрозу, с которой в условиях тоталитарного режима сопряжен выбор в пользу собственной совести и человеческого достоинства. Пять человек оказываются вовлеченными в дело, для каждого из них чреватое гибелью, и каждому приходится пройти испытание на прочность. События отделены от нас многими десятилетиями, но, хотя мы живем в другом, изменившемся мире, жизнь и сегодня ставит перед людьми сходные вопросы о нравственной цене поступков, о трудности выбора в экстремальной ситуации. Это и делает близкими и понятными для нас тех андершевских персонажей, которые в мучительной борьбе с обстоятельствами и с самими собой ищут путь не просто к спасению, но к сохранению внутренней свободы и человечности. Между участниками действия завязывается сложная, полная тончайших психологических нюансов игра, в которой каждый зависит от другого, но больше всего от собственного решения. Ставкой оказывается жизнь, а ориентиром — лишь собственная совесть.

Грегор, главный мотор действия, более всех остальных близок автору. Это фигура, воспроизводящая мотивы андершевской биографии. Он стремится бежать из Германии, и причин у него достаточно, прежде всего — глубочайшее отвращение к нацистам, именуемым в романе просто «эти». Но есть у Грегора и иные, не менее существенные соображения, заставляющие его искать способ выбраться из страны: он вдруг ощущает со всей определенностью, что не хочет «жить по заданию». Однако ненависть к нацизму и разочарование в коммунистической партии — лишь упрощенно изложенная мотивировка его решения о дезертирстве. Как и в «Вишнях свободы», экзистенциальное решение героя вырастает из сложного комплекса чувств и размышлений, где соединяются страх и мужество, жажда свободы и чувство ответственности. Герои Андерша хотят действовать не но указу «инстанций», а от собственного имени, повинуясь лишь чувству порядочности и внутреннему долгу. «Выход из игры» — не предательство, не цинизм, а решение, подсказанное «Богом и совестью». Единственная инстанция, которой они готовы подчиниться, зовется чувством независимости, достоинства, добра. Право «встать и уйти» не прихоть, а поиск свободы, протест против бесчеловечного государства: ведь всякая авторитарная, тем более тоталитарная власть прежде всего стремится опровергнуть само представление о свободе выбора, возможности нравственного решения, лишить человека права самому выбирать свою судьбу. Мотив безусловного приоритета личности перед политическими или партийными аргументациями нигде у Андерша не звучит так откровенно, так пронзительно, как в «Занзибаре». Его герои совершают свои поступки, руководствуясь побуждениями, неподвластными ни классовым, ни идеологическим обязательствам; при этом они рискуют жизнью. Изображенное в романе могло бы остаться абстрактно смоделированной конструкцией, не сумей Андерш так ярко передать человеческий смысл событий. Отточенный артистизм его прозы ощущается здесь с особой силой. Позднее еще одной вершиной тонкого психологизма станет его роман «Винтерспельт», а следом — посмертно изданная повесть «Отец убийцы», одним из главных действующих лиц которой является директор мюнхенской гимназии Гиммлер, отец будущего рейхсфюрера СС, едва ли не самого кровавого персонажа мировой истории.

Роман «Рыжая» (1960, переработанный вариант-1972) оказался высокотиражным и самым читаемым произведением Андерша. Автор решил расширить свою читательскую аудиторию за счет введения в роман детективной линии. В этом произведении он впервые, если не считать рассказов, обращается непосредственно к действительности ФРГ, вновь демонстрируя свой дар тонкого наблюдателя и блестящего рассказчика.

Осмысление трагического национального опыта сплавляется в романе с критикой тех сторон западно-германского бытия, которые в ту пору так волновали виднейших писателей и мыслителей этой страны: «непреодоленное прошлое», грубый прагматизм обывателя, едва ли не всеобщая жажда наживы в сочетании с бездуховностью (давний мотив мировой литературы).

Автор выстраивает остродраматический, напряженный, ни на миг не отпускающий читателя сюжет с преследованиями, опасными ловушками, коварными убийцами и жертвами. Контрапунктом звучат темы двух главных персонажей: молодой немки Франциски, рыжей красавицы, совершающей своеобразное дезертирство из комфортного мира «чековых книжек» в неизвестность и таинственность итальянских будней, и бывшего партизана и подпольщика, воевавшего против Муссолини, а ныне «просто» музыканта, ведущего «островное существование» в Венеции.

Героиня бежит от скучного, унылого франкфуртского благополучия, из страны «лживого порядка и лживой чистоты», из страны «без тайн». Как и большинство андершевских персонажей, она ощущает полнейшую несовместимость с миром бизнеса и коммерции. Экстравагантная молодая женщина оставляет своего преуспевающего мужа прямо на миланском вокзале и, подчиняясь внезапно принятому решению, садится в поезд, увозящий ее в Венецию. Она порывает с прошлым, чтобы начать новую жизнь.

Возможно, сегодняшнему российскому читателю трудно будет понять героиню, внезапно бегущую из такой устроенной и беззаботной жизни и устремляющуюся в неизвестность без всяких средств к существованию. «Ей чего-то не хватало?» — подумает гипотетический читатель, представив себе завидный уклад жизни этой молодой особы. У человека, живущего на скудные средства в не слишком обустроенной стране с трудным бытом, «рыжая» легко заслужит упрек в снобизме, барстве, легкомысленности. «С жиру бесится», — вздохнет уставший от борьбы за существование читатель.

Однако на этом уровне судить литературу несправедливо. Сколько упреков заслужили бы за свои спонтанные, противоречащие «здравому смыслу» романтические поступки герои многочисленных произведений мировой литературы, проявлявшие явную непочтительность и даже очевидное презрение к материальному благополучию и власти денег. Что же касается литературы ФРГ послевоенных десятилетий, то вся она построена на жестком отрицании мира, ориентированного исключительно на материальное процветание, ведущее, по мнению таких авторитетных авторов, как Генрих Бёлль, к моральной деградации общества.