— Я не помню, — выдыхаю. — Его лицо постоянно было скрыто капюшоном.

— Вот и все. От тебя пользы нет. Логово и так накрыли. Колдун сбежал, но это дело времени, пока его найдут.

Я сжимаю кулаки.

— Я… — стараюсь хоть что-то придумать. 

Его взгляд скользит по моему телу.

— Ты мне ничего не можешь предложить, что могло бы хоть как-то заинтересовать меня, — вкрадчиво звучит его голос, окутывающий меня. —   Ладно. Идешь со мной, но будешь делать, что я скажу.

— Лорд Кроудлер, нам нужно будет устроить более тщательный допрос, — вставляет Трулье. — В связи с такими обстоятельствами.

— Да, конечно. Но давайте завтра. На сегодня у меня еще есть планы.

— Но… — начинает Трулье.

— Вы должны дать клятву, что все, что вы тут видели, — продолжает Кроудлер. — Остается между нами.

Он протягивает руку.

Я охаю, когда вижу на его ладони раскрывающееся пламя.

— Никому нельзя знать, кто она такая, — лорд внимательно смотрит на Трулье и Жеррара.

Стражники мнутся слегка, переглядываясь между собой. И все же подносят руки ладонями вниз к этому пламени. Говорят, что клянутся и после этого все гаснет.

Я вместе с этим Кроудлером покидаю здание участка.

Вохле входа стоит карета. На ее козлах сидит странного вида паренек. Кукла. Точно. Насколько я знаю, помимо таких кукол, как я есть еще бытовые, которых используют для всяких разных видов работ. И передо мной извозчик.

Я вдыхаю свежий воздух, полный пыли дорог. Я дышу, двигаюсь, разговариваю. Никогда бы не подумала, что это будет самыми счастливыми моментами моей жизни! Вот только насладиться этим не дают. Лорд Кроудлер пристально смотрит на меня. Дверца кареты открыта. Я спешу к нему, подмечая окружение.

Улочка небольшая. Дорога брусчатая, а дома маленькие и серые.

Лорд Кроудлер весьма угрюмый мужчина.

И за все время он не произносит ни слова. Но я безмерно благодарна ему за свое спасение. А остальное уже неважно. Ну почти. Я совсем не знаю мужчину, что расколдовал меня.

Я восторженно рассматриваю город сквозь окно. Здесь все такое мрачное, темное. Немного веет готикой.

Колеса стучат по дороге, а я прислушиваюсь: как бы не отпали они. 

— А что это за город? – спрашиваю я у Кроудлера.

— Гринстрейн, — отвечает он, продолжая всматриваться в окно.

— Ясно. А это большой город?

Кроудлер бросает на меня быстрый взгляд.

— А какой еще может быть столица королевства? — и вновь отворачивается к окну.

— Меня Рита зовут, — продолжаю я разговор. — А вас?

Но что-то мужчина не такой общительный, как мне думалось. Даже хочу переспросить, но он отвечает:

— Моя имя —  Вэйланд. Помолчи.

Я только хочу сказать «приятно познакомиться», но не могу. Я вновь под властью его команды. Я хмурюсь и злобно смотрю на него. Его взгляд из-под полуопущенных ресниц такой холодный, что невольно вызывает мурашки по телу.

Показываю знаками, что не могу говорить, но ему все равно!

— Отлично… — Вэйланд прищуривается.

Это ужасно! Уж лучше стоять куклой и показывать этому миру все, что я о нем думаю!

Может, я зря сказала в участке, что хочу ходить живой, а не куклой? Кто знает, что он за человек? А я так опрометчиво кинулась в воду, не зная брода!

— Смотри мне в глаза и развяжи завязки спереди, — он кивает на мою грудь.

На мне темно-зеленое длинное платье. Спереди у него декоративные завязки, которые лишь обнажат грудь, а чтоб полностью снять платье, его нужно сзади развязывать.

Но его зелено-карие глаза смотрят в мои. Руки дрожат, но я не могу не повиноваться. Хотя хочется вскочить и треснуть его. Но я ни слова сказать не могу, лишь сверлю его взглядом.

Шумно выдыхаю, когда давление на грудную клетку ослабевает. Под низом платья еще идет рубашка с глубоким вырезом, и лишь она скрывает сейчас мою грудь.

— Все, хватит с платьем, — говорит Вэйланд. — Сядьте ко мне на колени.

Не могу сопротивляться, а ситуация хуже некуда. Просто гад, мерзавец, подлец!

Я рядом с ним. В глазах собираются слезы. Ноги подгибаются.

Кошмарный сон, где видны только стальные глаза мужчины. На колени… Просто невыносимо.

Но я делаю усилие и сажусь ему на колени.

Это позволяет мне заметить тень улыбки на его лице. Его запах проникает в ноздри. Пахнет чем-то древесным с тонкой ноткой мускуса.

— Коснитесь моего ремня, — продолжает он.

Он что, задумал прямо вот здесь, в карете? Проверить куклу для того самого?

Но я не могу остановить себя. Пытаюсь, сопротивляюсь.

В конце концов, это моя конечность. Она обязана меня слушаться! Нет, нельзя, плохая рука! Пальцами касаюсь металлической пряжки. Холод отрезвляет, а я не знаю, что будет дальше. Хоть и догадываюсь. Вот что я хотела от этого мира? Что мне все на блюдечке с голубой каемочкой будет? Особенно после того колдуна, который сделал из меня послушную куклу для господина?

Вспоминаю слова колдуна, когда попала к нему впервые. Я что-то должна буду сделать с хозяином. Только что, если хозяин контролирует каждое мое действие?

Я все еще смотрю в холодные глаза, ожидая следующей команды. Внутри все замирает, но я не сдамся. Не заплачу, не при нем.

— Отвесьте мне пощечину, — тихо шепчет он.

Миг – и мою руку перехватывают, а затем и вторую.

— Команды отменены, — следует.

Мои руки в его руках, а мышцы расслабляются.

— Вы с ума сошли? — возмущаюсь я, сидя на его коленях.

Мои руки отпускают, а я лихорадочно начинаю завязывать платье.

— Высшая степень проявления эмоций доступна тогда, когда человека заставляют выполнять что-то основанное на низменных инстинктах,

Я сжимаю зубы. Вот же экспериментатор. Становится не по себе совершенно.

— Видимо, ты настоящий человек в кукле. То ли сознание перенесли,  то ли…

— Я человек, все, что вы видите перед собой — это тот набор генов, с которым я родилась! — я прогоняю непрошенные слезы. — Не нужно меня проверять на это каждый раз.

— Генов? — прищуривается он.

— Набор особенных черт, передающийся от родителя к потомку, — поясняю я.

Так, успокойся, Рита. Если что еще успеешь стукнуть этого Вэйланда. Из любой задницы всегда есть выход. Даже если его поначалу не видно.

— Ясно, — прищуривается он. — То есть ты не кукла, но при этом ты не знаешь про Гринстрейн…