странно — пять человек за пару месяцев. Но вы ничего не рассказали о расследовании. А оно, конечно же, было. И, поскольку вы ничего не говорите о его результатах, то, я подозреваю, что таковых просто не было. И все это — несчастные случаи. Странное совпадение, жуткое, но, все-таки, совпадение. Или нет?

— Во-первых, Фигаро, убийство по пьянке — не несчастный случай. — Комиссар назидательно пригрозил следователю пальцем. — Во-вторых — пять случаев за такой срок — уже повод напрячься. Что мы с Целестой и сделали. Эфирные сканирования, чтение аур… Черт, мы даже добились от следствия принудительного чтения памяти у того шулера, что убил Лидию Фен… как там ее дальше. И — ничего. Вообще ничего. Все как есть — несчастные случаи и дурацкие совпадения.

— Но такое…

— Возможно, да. Но что-то не давало мне покоя, — комиссар потер лоб, — что-то… Понимаешь, когда я сам учился в Академии, уже что-то такое случалось. Несколько студентов погибло, потом расследование которое ничего не дало… Была куча слухов по этому поводу, но слухи — дело десятое. Я залез в архивы, стал поднимать документы, копаться в старой отчетности… То, что я нашел, Фигаро, меня ужаснуло. У меня волосы дыбом встали — вон, Целеста подтвердит.

— И… что же это?

— Раз, — Пфуй стал загибать пальцы, — архивы Академии кто-то очень тщательно подчистил. Пропало много бумаг, в основном, карточки студентов. Кто-то перелопатил картотеку и утащил более сотни личных дел учащихся, причем и совсем старых тоже; некоторым бумагам лет двести…

— Тогда откуда вы знаете, что они украдены? И как вы узнали, что именно искать?

— А, вот это хороший вопрос! — комиссар одобрительно хлопнул Фигаро по плечу, отчего тот едва не провалился в пол вместе с креслом. — Молодец… Я попросил Целесту написать сортирующее заклятие — хотел поднять информацию о смертности среди студентов Академии в разные периоды. И вот тогда обнаружились эти дыры в отчетности — так бы я их никогда не нашел. Так вот, Фигаро, каждые тридцать лет учащиеся АДН вдруг начинают очень странно и массово гибнуть. Несчастные случаи. Всегда пачками — человек по десять-пятнадцать. И продолжается это, если я не ошибаюсь, уже более двухсот лет.

Следователь почувствовал, как липкий противный холодок поднимается по спине. Он допил остатки коньяка из бокала, занюхал рукавом и сказал:

— Простите, комиссар, но это бред. Потому что, исходя из рассказанного вами, существует некий заговор: кто-то… подстраивает несчастные случаи, а потом изымает из архивов личные дела погибших студентов. Но это значит, что — пункт «А» — у предполагаемого преступника есть доступ к архивам Академии — а это, в свою очередь, означает, что он либо преподаватель, либо кто-то из служителей архивов, и — пункт «Б» — что этот некто обладает воистину нечеловеческими способностями заметать следы. Плюс сроки — вы сами говорите, что это продолжается уже лет двести. Уж не хотите ли вы сказать, что мы имеем дело с Другим? Да Академия его бы уже давно засекла и ликвидировала!

Фигаро знал, о чем говорит: здание Академии Других Наук было построено четыреста лет назад, еще при Колдовском Квадриптихе. Изначально предполагалось что оно будет элитным учебным заведением для колдунов Третьего и Второго Кругов Белой Башни, то есть, фактически, школой для всей колдовской бюрократии. Но история распорядилась иначе: Квадриптих канул в Лету, а Академия сохранилась, равно как и чудовищной мощности заклятья, вплетенные в ее стены, заклятья оберегающие, охраняющие и подавляющие. Это была уникальная в своем роде система безопасности, способная распылить любого Другого. Демон, призрак, спрайт — все стали бы просто затухающими эфирными колебаниями, вздумай они даже просто приблизиться к Академии. Лишь самые сильные Другие существа могли бы выжить в ее стенах; там не водилось даже домовых. Поэтому заклятья призыва студенты высших курсов изучали на специальных полигонах далеко за городом.

— Вы правы, — сказал магистр, вмешиваясь в разговор, — но вы не учитываете той возможности, что мы имеем дело с Другим существом очень большой силы. Еще вариант: некий Другой, эфирные сигнатуры которого неизвестны системе защиты Академии. Не забывайте, Фигаро, что новые виды Других открывают чуть ли не каждый год, а защитные схемы АДН не обновлялись со времен Квадриптиха.

Следователь молча кивнул, а про себя подумал что Целеста был бы очень удивлен, расскажи он магистру как на самом деле работала защитная система Академии. Так получилось, что Фигаро был знаком с главным создателем и разработчиком того, что сегодня было известно как Академия Других Наук при Ученом совете метафизиков Королевства и его знакомец (существо, надо сказать, весьма удивительное) как-то поведал следователю о колдовской безопасности АДН. Академия постоянно сканировала весь мир, занося в свои бездонные банки данных информацию о любых новых эфирных аномалиях, будучи в любой момент готовой начать продуцировать их в промышленных масштабах. Эта система носила грозное название «Рука Смерти» и готовилась Квадриптихом как Оружие последнего аргумента, которое, к счастью, не было использовано во время Великого Переворота (члены последнего Квадриптиха просто не знали о ее существовании). Фигаро же, узнав об устройстве способном за пару часов породить миллионы Демонов-Сублиматоров, не мог после этого нормально спать недели две, выпил море сердечных капель и окончательно уверился в том что Отцы-основатели Классической школы колдовства были больными на голову маньяками.

Вслух же он сказал вот что:

— А вы, господа, не думали поискать… м-м-м… естественное объяснение вашей находке? Что вообще происходит каждые тридцать лет? Я имею в виду такого, что может спровоцировать массовые несчастные случаи? В учебную программу вводится изучение новых заклятий? Усиливаются астрологические напряжения? Сезонные эфирные бури? Что-то еще?

Стефан Целеста одобрительно кивнул.

— Отлично, Фигаро! Отлично! Вижу, кое-что из учебной программы все-таки застряло в вашей чугунной голове! Отвечу вам так: мы работаем в этом направлении. Но пока безрезультатно. Эти пики смертности пока ни с чем не удалось сопоставить, однако я буду продолжать этим заниматься.

— Кто еще знает об этих… «тридцатилетках»?

— Только я, Пфуй и теперь вы, Фигаро.

— Ну вот, — следователь вздохнул, — я же говорил — будет что-то мерзкое и секретное… Хорошо, а как долго длятся эти периоды?

— Около шести месяцев. Семестр. Теперь понимаете, почему мы так взвились?

— Если честно, то не до конца… — промямлил Фигаро, почесывая затылок. — Разве что…

Внезапная догадка молнией пронзила его мозг.

— Вы думаете, что кто-то из преподавателей…

— Нет! — резко оборвал его Пфуй, рубанув воздух ладонью. — Все преподаватели — надежные и по сто раз проверенные люди. Впрочем, других к трудам по