Глава 1

Dynasty — Miia

Эрика

Если бы меня спросили о худшем дне в жизни, я бы определенно назвала этот. Фееричное начало, не так ли?

А что вы хотели услышать от человека, которого сорвали с места посреди учебного года выпускного класса, нарушив привычную жизнь, и теперь везут не пойми куда, в царство, не пойми к кому… Наверное, нормальный человек назвал бы это «жизнь с чистого листа», а я предпочла бы остаться на исчерканном красной пастой, но родном и привычном. Потому что с этого дня, в мою жизнь принудительно вклинят исписанную другими страницу — не мою историю.

Именно с этих строк началась первая страница моего дневника на итальянском.

Всю дорогу в самолёте я проспала. Мне предлагали выпить и поесть, но желудок сжался до самых крошечных размеров, не желая с чем-то делить пространство. Небо весь полет было затянутым, а солнце не подавало никаких надежд. Не люблю осень. Теперь-то, это наверняка. Глядя в пустоту из окна самолета в бизнес-классе, я думала о своем. Мысли перемешались беспорядочно в голове, и я уже не знала, о чем конкретном размышляла в тот момент, когда мы отправились на посадку.

Мама, сидя рядом, беспокойно оглядывала меня, но я пыталась игнорировать любые её взгляды. Не из вредности, из-за страха, что на эмоциях, вновь обижу её. Укутавшись плотнее в рукава длинной кофты, я протерла глаза, убрала с глаз выбившуюся из хвоста прядь волос и снова заснула. Дальше, до момента, как мы сели в машину, память словно стерли.

Дороги неизвестного города проносились в окне. Кругом оранжевые листья, сырость и то же затянутое небо. Погода явно чувствовала моё настроение. Воткнув в уши наушники, я бездумно глядела на дверную ручку, ставя на репите одну и ту же песню «Dynasty» — Miia. Теплая ладонь мамы коснулась моей, и я вздрогнула от неожиданности, переводя на неё взгляд. В глазах читалась грусть, сожаление, вина и то, чего я не могла видеть в ее взгляде — боль за меня. Опустив глаза на ее ладонь, сжимающую мою, я, крепко прижавшись к маме, положила голову на ее коленки, и не пошевелилась до конца дороги.

— Ты уверена? — беспокойно-дрожащим голосом спрашивала она.

— Мамочка, я желаю тебе только счастья, — произнесла я с вымученной улыбкой. И это было чистой правдой.

Когда десять лет назад не стало папы, мама отдавала всю себя моему воспитанию. Вкалывала сутками, только бы я ни в чем не нуждалась. И я не нуждалась. Ей удавалось давать мне и материнскую любовь, и оплачивать каждую хотелку. Казалось, после отца, мама категорически была против смотреть на других мужчин. Не только из-за верности папе — она хотела отдавать всю свою любовь и внимание мне. А я чувствовала себя эгоисткой.

Годы шли, я взрослела, мама становилась лучшей в своей профессии, и мы все свободное время проводили вместе. Всё, как в фильмах — лучшие подруги. Родила меня мама в девятнадцать, поэтому сейчас, будучи молодой мамой, она смахивала на мою старшую сестру. Большая квартира в центре города-миллионника, престижная школа, подобающее окружение, и что самое главное — мы вдвоем. Когда полгода назад мама впервые стала задерживаться на проектах, задумчиво улыбаться и постоянно с кем-то разговаривать, я и подумать не могла, что она влюбилась. Однако, так и случилось.

Выполняя проект интерьера нового офиса в другом городе, мама впервые познакомилась со своим работодателем.

— Тогда, не зная кто он, я накинулась на мужчину с претензиями и чуть не сломала ему руку, — улыбаясь, рассказывала мама.

Я видела, как горели её глаза, и пела душа. Конечно, со мной она всегда была счастлива и ни на минуту не позволяла проявлять слабость, но с ним…с этим мужчиной она впервые за много лет почувствовала женское счастье. Как я могла этому препятствовать?

Первые месяцы утверждала, что они просто друзья, ближе к новому году познакомила нас на своем дне рождении, куда мужчина прилетел специально из другого города, а через три месяца попросила моего благословления… Уже тогда, чувствуя, что мы не останемся жить в городе, я кинулась на маму с поздравлениями и лучшими напутственными словами, а всю следующую ночь, сидя на балконе с фотографией папы, просмотрела в одну точку. Я пыталась сделать все, что бы она была счастлива.

Всю жизнь мама только и делала, что жила ради меня, ради семьи, я просто не могла не отдать ей должного. Она была единственным дорогим мне человеком, и я готова была пожертвовать своей привычной жизнью, удобствами и всем, что держало меня в городе.

Вскоре, отчим официально сделал ей предложение, и они сыграли свадьбу в небольшом семейном кругу на Сейшелах. В свои тридцать шесть, мама была самой красивой на свете невестой. Признаюсь, к её будущему мужу я не имела никаких претензий; у меня даже не было чувства, что он забрал мою семью. Молодой, всего на два года старше мамы, он был подтянут, темноволос и с красивыми чертами лица, всегда улыбался и смеялся — искренне.

Если бы мне вздумалось взбунтовать, чем он мог понравиться родительнице, взглянув на мужчину, не нужно было слов. Спросите, а как же сам человек? Увы, и к этому претензий не было. Как бы холодно и отстраненно я не вела себя с ним, он относился так, словно всю жизнь знает меня. По поступкам, манерам и поведению, за месяцы знакомства с ним, я убедилась — он любит маму. Иначе и быть не могло. А именно поэтому, относился к ребенку любимой, как к своему собственному.

Та улыбка, что застыла на лице мамы в день свадьбы, хорошенько впечаталась мне в память. Вместе с ней, и я была счастлива в тот день. Была счастлива до того момента, пока не настал вчерашний день. День, когда я коснулась точки невозврата. День, когда нам пришлось оставить прошлую жизнь и переехать в новую, для меня — чужую.

— Ты не будешь ни в чем нуждаться, Крис искренне хочет быть тебе отцом! Мы будем жить в семье, и я тебе обещаю, между нами останется все, как прежде. Ничего не изменится, — твердила мама на протяжении многих месяцев до свадьбы и после.

— Я итак ни в чем не нуждаюсь, — хотелось мне сказать, но я лишь согласно улыбалась, делая вид, что так же счастлива переезду, как и она.

В день отъезда, я почему-то чувствовала, что оставляю в городе частицу себя, оставляю всё и…предаю