litbaza книги онлайнНаучная фантастикаЕсаул из будущего. Казачий Потоп - Анатолий Спесивцев

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 ... 68
Перейти на страницу:

Иванов замялся, не решаясь напрямую возражать вельможе:

– Эээ… боярин-князь, у меня в скасках есть пересказы других казаков его речений о Москале-чародее. Да только… – Подьячий тяжело вздохнул и развел руками. – Как можно верить тронувшемуся рассудком? Ладно бы он юродивым стал, Господа славил, а то ведь сплошные богохульства и хулу на государя, царя и великого князя Михайла Федоровича, всея великая России самодержца, изрыгал нечистыми устами.

Черкасский поморщился. Часть допросов Степашки – ввиду возможной их важности – он проводил лично и наслушался проклятий от висевшего на дыбе атамана. Боярину и самому показалось, будто Острянин умом тронулся и несет, что черт на душу положит, потому как Бог к таким словесам причастным быть не может.

– А еще осмелюсь напомнить, что Острянин – вот уж истинно разбойник – учинил здесь, в Посольском приказе нашего государя, царя и великого князя Михайла Федоровича, всея великая России самодержца, подлинное безобразие. С саблей бегал, ругался… непотребно, нескольких подьячих посек, слава Богу, – подьячий перекрестился, – не до смерти. Я сам в тот день токмо чудом живот сохранил. Свои же казаки его скрутили и стрельцам на руки сдали.

– Да помню! – князь махнул рукой. – И несуразность его доноса… чего он там только не набрехал. Люди на железных птицах, ружья, стреляющие по тысяче пуль, самодвижущиеся кареты, полеты людей на Луну, бомбы, изничтожающие одним взрывом сразу целую страну…

– Вот-вот, боярин-князь Иван Борисович, разве в здравом уме в такое поверить можно? А уж чтоб измыслить, так уж… видно, Господь его, Степашку Острянина, наказал. За богопротивную жизнь, за несоблюдение заповедей…

– Бог с ним. Татарву казаки шуганули, это, конечно, хорошо, но на их место ведь куда более опасные калмыки явились.

– И, не обращая внимания на наши просьбы, в Кабарде они правителю помогают, он уж присягнувших нам князей совсем затюкал. Воевода князь Хилков, Иван Меньшой Андреевич, доносит, что они боятся из Терского городка нос высунуть.

– Об этом тож помню. И как те узкоглазые наших ногайцев под себя подмяли… говорят, не без наущений колдовских. Еще раз Москаля-чародея сюда, в Москву, звали?

– Как не звать? Только не хотит он. С уважением, но отказывает.

– Надавить пробовали?

– Лыбится. Грит: «На колдуна где залезешь, там и слезешь. И великим счастьем будет, если целый».

– А говоришь, с уважением.

– Каков вопрос, таков ответ, – пожал плечами подьячий.

– Ладно, – после короткой паузы как бы подвел итог этой части разговора боярин. – Что там у тебя о его друзьях-товарищах?

– Се Ивашко Васюринский и, Господи прости, Срачкороб.

– О Васюринском ты вроде начинал сказывать?

– Да, боярин-князь Иван Борисович, есть у него огромный, черный как смоль и быстрый как ветер, злобный, яко ехидна, и умный не по-лошадиному жеребец. Редкостной красоты аргамак. Говорят, не простой это конь, а, Господи прости за осквернение уст и слуха боярского, черт в конском облике.

В те времена поминать вслух чертей и бесов считалось опасным и богопротивным делом, обычно их называли иносказательно, однако, говоря о характерниках, подьячий вынужден был от иносказаний отказаться, из-за чего его доклад со стороны мог показаться совместной молитвой. Налагая на себя крестное знамение, собеседники как бы защищались от происков слуг Сатаны. Боярину еще пару раз и полы шубы при этом пришлось откидывать, от резких движений правой руки они запахивались, на лбу у него появились капли пота.

– Господи ты Боже мой!.. Чего только людишки не измыслят. Оседлать нечистую силу… скажешь, и он молельник и постник?

– Насчет постник… не знаю, а что молельник, так точно. Там, на юге, чуть не все монастыри объездил, каждый раз с богатыми дарами.

– И слуга Врага рода человеческого под седлом ему Господу поклоняться не мешает? Он, Ивашка этот, из каких?

– Мелкопоместный шляхтич. Смолоду в черкасы ушел, до куренного быстро дослужился, это…

– Знаю.

– Недавно, правда, дали ему под начало с два десятка каторг, однако он с начальствованием над ними не справился, гетман его оттудова изгнал, хорошо, не повесил за урон. Сейчас опять куренной, черкасы Ивашку любят, в его честь курень в Васюринский переименовали.

– Что истинно православный и за веру кровь проливает, хорошо. А что с нечистой силой водится… так с него за это бог спросит. Вот мы о Москале-чародее говорили. А он к чему черта приставил? Тоже под седло определил?

– Нет, боярин-князь. Он куда большую пользу, как говорят, от нечистой силы получил. Знания.

Черкасский откинулся на высокую спинку и внимательно посмотрел на подьячего, машинально теребя свою роскошную черную, с проседью бороду.

– Хм… знания, говоришь? И какие? Неужто он может предсказать, что завтра или потом случится?

– Не гневайся, боярин-князь, не ведаю сего. Однако большая часть скасок говорит, что прорицать он не могет, зато ведает, как разное оружье можно улучшить.

– Оружье?.. Хм… думаешь, это он измыслил новые пушки, что нам гетман прислал, виду неказистого, однако на удивление легкие, для стрельбы удобные? И пули мы теперь льем не старого образца, а новые, куда дальше летящие. Стрельцы не нахвалятся.

– Да, боярин-князь Иван Борисович, говорят, он их измыслил. И многое другое, зажигалки, например, лампу эту, – Василий кивнул в сторону керосиновой лампы, – зеркала на ранее сугубо разбойном Дону начали лить, большие стекла оконные…

– Я ж и говорю, ПОЛЕЗНЫМ ЗДЕСЬ, В МОСКВЕ, может быть. А там, среди разбойников-казаков, от него ВРЕДА БОЛЬШЕ, чем пользы. Вот и подумай, как дело поправить.

– Слушаюсь, боярин-князь! Только… нелегкое это дело… и от спешки скорее еще больше вреда будет… – Подьячий, хоть и стоял перед сидящим вельможей, умудрился посмотреть на него снизу вверх.

– А тебя никто и не гонит. Пока. Но и не тяни. Когда надумаешь, мне скажешь, сам ничего не предпринимай. Прав ты… сомнительное дело, нелегкое.

Иванов молча склонился в поясном поклоне.

– Что о третьем колдуне собрал? Приличное имя у него есть?

– Как не быть? При крещении наречен Ефимием. Происхождения знатного, из Кантемиров…

– Что, из тех самых?

– Да, боярин-князь, внук казненного султаном в позапрошлом годе силистрийского паши, лютого ворога христианской веры.

– Да… не в деда внук пошел. А с чего имя такое, что и выговорить-то противно?

– Осмелюсь возразить. Хоть внук и христианство принял, пошел он не в никому не ведомого отца, а именно в деда. Его и прозвали так срамно за любовь к шуткам, от которых на людей медвежья болезнь нападает.

– Неужто прям-таки…

– Да, боярин-князь. Именно в свои шаровары и обделываются. И не детишки малые. Казаки, татарва, турки… в том числе и знаменитые разбышаки. А их испугать – нелегкое дело. Сами кого хочешь до родимчика доведут.

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 ... 68
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?